Александр Кучин. Русский у Амундсена

«Любимый Александр! Поздравляю! Подумать только – «Фрам» пришёл в Тасманию! Велле звонил мне сегодня и сообщил это, и я сияю – ты знал! Но мы ещё не знаем, достиг ли он до Южного полюса.

Я догадываюсь, что ДА! Надеюсь и желаю только, чтобы он дошёл! Завтра я получу газеты из Христиании и отправлю тебе. Я так волнуюсь, поверь. И могу представить, что ты волнуешься ничуть не меньше!

Тебе не обязательно отправлять свои письма заказной почтой, муж мой, потому что сейчас, похоже, я получила их все. Твои милые письма! Сегодня я должна была быть… (неразборчиво – прим. перевод.), но у меня так ноет горло и затылок, что я предпочла пораньше поехать домой и написать тебе. Вчера приходил домой свёкор (father-in-low) (С. Г. Кучин был в Норвегии и посетил семью своих будущих родственников – прим. авт.) с фотографией для меня. На ней Грёндал снял тебя, Хелланда-Хансена, двоих его детей и Свена возле озера Нордосванн. Очень забавно. Грёндал на днях должен отправить и тебе одну фотографию. Сейчас здесь проходит большая электротехническая выставка в Художественно-промышленном музее. Бьёрн был там и напишет об этом в газету «Арбайд». Он считает, что выставка очень интересная. Я тоже хочу сходить туда на днях. В своём последнем письме ты спрашиваешь, хочу ли я быть твоей. Да, мой любимый! Я хочу! Если я буду с тобой, я буду счастлива. Я так страшно тебя люблю, понимаешь. Я сразу послала фотографию моей золовке, но знаешь, я не могла написать на ней ничего, кроме привета, потому что знаю всего три слова – я люблю тебя (написано по-русски – прим. перевод.). Я пытаюсь учиться понемногу по русскому словарю, но поняла, что знаю не все буквы. Например, я не знаю «d», совсем не знаю «sch» или «tsch»… Расскажи мне побольше о своих сёстрах, и о маленьких тоже! Как они меня называют? Но сейчас я должна помечтать немного о «Фраме». Мне трудно позабыть те счастливые дни, когда корабль стоял здесь и мы были вместе.

Сегодня за ужином мы подняли тост за «Фрам»… Масса приветов от всех и крепкий поцелуй от меня, любимый мой»[116].

Получив телеграмму о благополучном возвращении «Фрама» из Антарктиды, Александр вздохнул с облегчением. Как бы то ни было, но на судне были люди, с которыми он прошёл многие нелёгкие мили… Его же жизнь по-прежнему неопределена. Он пишет Бартольду: