Александр Лукашенко: политический портрет

Лукашенко относится к тому типу людей, которые живут политикой 24 часа в сутки. Он сроднился с ролью политика, который непременно должен нравиться населению, и не выходит из нее никогда. И ему можно поверить, когда он в 2005 году говорил журналистам: «Скажу откровен­но, Президентская кампания у Лукашенко началась в 2001 году... Я уже четыре года последние занимаюсь президентскими выборами». Хоть он и утверждает, что «никогда не занимаюсь пиаром», на самом деле белорус­ский лидер запрограммирован на то, чтобы произвести впечатление, даже когда играет в хоккей. Любое его публичное действие есть маленький спектакль для электората. Все заседания с участием президента (селек­торные совещания, отчеты правительства, съезды, встречи со студентами) часто являются не способом реального решения проблем, а превратились в пиар-акции. В его публичных выступлениях мало концептуальности (обозначения проблем и поиска их решения, постановки задач и т. д.), зато очень много популизма, рассчитанного на внешний эффект в среде не искушенных в политике людей. Это больше похоже на речь не главы государства, а руководителя пропагандистского ведомства. И, например, обличение оппозиции для него - занятие гораздо более интересное и при­влекательное, чем рассуждения об экономике. Здесь на него находит под­линное вдохновение, он зажигается. Иногда создается впечатление, что не управление государством, а политический диспут с оппонентами и есть его настоящее место в жизни. Все это привело к тому, что в политике Лу­кашенко пиар является не дополнением и спутником реальной политики, как в демократической стране, а ее основным элементом. В значительной мере пиар заменил реальную политику.

Однако вполне естественно возникают вопросы, лучше всего сфор­мулированные политологом А. Лысюком: «Но как и каким образом ему удалось присвоить и освоить эту глыбу власти? Как удалось переиграть и «молодых волков», и старую номенклатуру, и капризы общественных настроений, и российскую политическую элиту, не заканчивая при этом ни «оксфордов», ни «кембриджей», не имея рядом даже надежной спло­ченной и креативной команды?»

Кроме стечения обстоятельств, появления в нужном месте и в нуж­ное время, необходимо признать за нашим героем прирожденный поли­тический талант. Все эксперты, политики, журналисты, пытавшиеся разо­браться в феномене Лукашенко, обращали внимание на его обостренную политическую интуицию, природное чутье, инстинктивное ощущение правильного хода или угрозы. «Все его поступки - рефлексивное, интуи­тивное шараханье в зависимости от чувственного восприятия ситуации», - отмечал исчезнувший белорусский политик В. Гончар. А режиссер Р. Виктюк так оценивает политическое поведение Лукашенко: «Его необузданный природный, мудрый темперамент движет им гораздо раньше, нежели срабатывают умственные структуры... Он тот зубр, который ходит, живет сам по себе. Если учует какой запах, мгновенно реагирует на него. На запах, не на мысль, не на подсказку. Он интуитивно движется на ту опасность, которая перед ним».

Для политического лидера популистского типа чрезвычайно важно# является способность чувствовать нацию и адекватно воспроизводить ее ментальные импульсы. Известный швейцарский психолог К. Г. Юнг, ис­следуя психологические особенности харизматических диктаторов, так писал о германском фюрере: «Для всякого немца Гитлер является зерка­лом его бессознательного, в котором не для немца, конечно, ничего не отражается». Здесь необходимо отметить, что многие зарубежные поли­тики и эксперты тоже с трудом понимают, как Лукашенко с его одиозной репутацией удается на протяжении многих лет получать поддержку при­мерно половины белорусов.

Продолжим цитировать рассуждения К. Г. Юнга о Гитлере: «Он рупор, настолько усиливающий неясный шепот немецкой души, что его может расслышать ухо ее бессознательного... Он подобен человеку, ко­торый внимательно прислушивается к потоку внушений, нашептываемых голосом из таинственного источника, а затем действует в соответствии с ним».

Так и Лукашенко стремится быть выразителем внутреннего голо­са своего избирателя, угадать глубинные архетипы национального духа. (Проводя аналогию с немецкой ситуацией, мы сравниваем не содержание политики в государствах, а способность политического лидера отражать общественные настроения). Президент Беларуси сам объясняет природу своего государственного курса так: «Когда я не знал, что делать, были такие времена, у меня был одни путь - я садился и ехал к крестьянам, в деревню, или к рабочим... Я туда ехал, и мне после этого было легче. Я видел, что я делать должен вот так, потому что так нужнее и лучше людям. Поэтому моя политика - это политика того, чего желали вы тогда. И если я где-то делал что-то не так, то поищите эту причину в себе».