Александр Лукашенко: политический портрет

Поэтому авторитарный лидер, предоставляя полный карт-бланш спецслужбам, попадает в системную ловушку. Получив право на полное игнорирование закона, вседозволенность, бесконтрольность, они неиз­бежно превращаются в закрытые касты, обслуживающие собственные корпоративные интересы, начинают вести свою игру. Время от времени возникают моменты, которых боятся все авторитарные правители, когда войны силовых структур выходят из-под контроля президента и приобре­тают размеры, угрожающие стабильности режима, власти диктатора. Это как в голливудских фильмах робот-полицейский выходит из повиновения своих создателей и начинает крушить все вокруг.

Весьма показательно, что все последние отставки председателей КГБ происходили вследствие того, что Лукашенко стал сомневаться в их вер­ности, надежности и лояльности, они выходили из-под контроля президен­та и начинали действовать в полуавтономном режиме. В. Мацкевич попал в опалу в 2000 году, когда попытался расследовать дело об исчезнувших оппозиционных политиках. Тогда Лукашенко обвинил его и генерального прокурора в заговоре против главы государства.

Л. Ерин был отправлен в отставку после того, как пригласил к себе в кабинет представителей оппозиции и журналистов во время акции протес­та против результатов референдума 2004 г.

В 2007 году сотрудники КГБ «взяли в разработку», затем избили председателя Комитета государственного контроля 3. Ломатя. И Лука­шенко пришлось срочно вмешиваться, отправить в отставку руководите­ля КГБ С. Сухоренко и менять все руководство. Во время представления нового председателя комитета Лукашенко обвинил КГБ в попытке вести свою игру: «Я президент страны, и других центров силы не потерплю...

Я никогда вас не просил бежать впереди президента и за меня решать ка­кие-то вопросы». Вот именно это является смертным грехом в деятель­ности КГБ, и этому нет прощения.

Отношение к политическим оппонентам

Независимые социологические исследования, проводимые в течение многих лет, показывают, что примерно 25-30% населения Беларуси отвер­гает нынешний политический курс государства и поддерживает оппози­цию. По-другому и быть не может, ибо страна находится на этапе глубо­кой социальной трансформации, на границе двух цивилизаций.

Однако в отличие от демократических стран, где власть не претенду­ет на то, чтобы удовлетворить интересы всего населения, сам Лукашенко и государственная пропаганда много лет внушают обществу тоталитар­ную концепцию, будто в Беларуси построено такое государство, которое выражает, защищает, гармонизирует интересы всего народа и пользуется единодушной поддержкой граждан. Иначе говоря, благодаря мудрости и другим своим выдающимся качествам «народный президент» создал иде­альное общество абсолютного добра. В таком государстве народ просто по определению не может не любить своего вождя или быть недовольным его политикой. Неудивительно, что после президентских выборов 2006 года Лукашенко заявил, что «за действующего президента проголосовал практически все население».

В рамках такого политического мышления вполне логично, что на белорусском информационном экране происходит искусственная демо­низация оппозиции. Обычная для современного мира борьба различных политических сил трансформируется в противостояние добра и зла. Все, кто не поддерживает этот режим, ассоциируются с дьявольскими силами зла, исчадием ада, подозрительность и ненависть доводятся до уровня ми­ровоззренческого кредо.

В таком отношении к политическим противникам нет ничего нового, это классическая модель тоталитарного сознания. Например, в «Кратком курсе ВКП(б)» оппоненты И. Сталина получали такие ярлыки: «белогвар­дейские пигмеи и козявки», «троцкистско-бухаринские изверги», «подонки человеческого рода», «ничтожные лакеи фашистов», «банда врагов» и пр.

Из выступлений Лукашенко и его пропагандистской обслуги следу­ет, что поскольку весь белорусский народ поддерживает президента и его политику, то никакой оппозиции в стране нет и быть не может. А те люди, которые имеют наглость выступать против единственно правильной госу­дарственной политики, - «это не народ», «они вообще в нашем обществе ничего не представляют». Их количество ничтожно: около 1,5 тысячи че­ловек, однако «боевиков их всего 400, список у государства имеется»; 1-2 тысячи малолеток «пытались за деньги что-то дестабилизировать»; «их на всю страну не наберется и одного-двух десятков».

О своих политических противниках президент не может говорить спокойно. Почти всегда в интервью, докладе или реплике на совещании, когда речь заходит об оппозиции, он срывается, становится раздражи­тельным, резко меняет тональность, иногда переходит на крик. И это по­нятно. Ведь эти люди смеют посягать на самое главное, святое - на ЕГО ВЛАСТЬ.