Александр Македонский

Перед тем как отправиться в плавание через Геллеспонт, Александр принес жертву на могиле легендарного участника похода ахейцев против Трои Протесилая, который первым вступил на берег Азии. На месте отплытия, а затем и на месте прибытия кораблей были устроены алтари Зевсу, Афине и Гераклу. Последний стал одним из основных «святых» покровителей похода. Посреди пролива был совершен еще один ритуал – царь заколол быка и вылил вино из золотой чаши в море. Когда флагманское судно было уже вблизи азиатского берега, Александр метнул вперед копье. Вонзившееся в землю оружие носило достаточно очевидный символический смысл: царь показывал, что проводит захваты своим копьем и вся земля поэтому будет принадлежать ему лично. Речь шла о классическом праве сильного.

Местом сосредоточения армии стал город Абидос на Геллеспонте. Сам Александр, переправившись, сначала посетил место, где стояла древняя Троя, и там принес жертвы Афине Илионской, взял себе щит, который, по преданию, принадлежал Ахиллу. Так он подчеркивал, что выступает наследником древних эллинских традиций. Обежав по традиции могилу героя (как тот в свое время бегал вокруг Илиона), македонский царь возложил золотой венок на место погребения своего «предка».

Македонским штабом был разработан стратегический план, согласно которому прежде всего следовало отвоевать у персов города западного и южного побережья Малой Азии, лишить персидский флот его баз и отрезать его от сухопутной армии, после чего двинуться в глубь империи и взять главные ее города.

В Малой Азии Александру противостояла 60-тысячная персидская армия. Она не была единой, а была разбита на контингенты, которыми командовали сатрапы приморской Фригии, Лидии, Каппадокии, а также отряды греческих наемников во главе с уже упоминавшимся ранее уроженцем острова Родос Мемноном. На военном совете последний выдвинул план, аналогичный которому через сто с лишним лет реализовал в войне против Ганнибала римский диктатор Фабий Кунктатор: Мемнон предлагал не давать генерального сражения, а отступать в глубь страны, опустошая и разоряя ее. В то же время, по мнению родосца, следовало перенести военные действия на море, на острова Эгейского моря, совершить высадку в материковую Грецию.

Но решающее слово сказали оппоненты Мемнона – местные сатрапы. Во-первых, они были категорически против тактики выжженной земли, поскольку это была их земля. Сатрапы боялись восстаний крестьян, боялись потерять свои доходы. Наконец, они не хотели идти на поводу у чужеземца. Свою роль сыграл и своего рода рыцарский кодекс персидской аристократии и лично «великого царя» Дария III. Он пришел к власти в период упадка Персидской державы, когда центробежные тенденции в ней были очевидны. При этом само его возвышение характеризовало политическое положение в империи не с лучшей стороны. Дария посадил на трон интриган и убийца визирь Багой, который сам был вскоре отравлен своим ставленником. Нет ничего удивительного в том, что персидский владыка был подозрителен, опасался перехода сатрапов на сторону Александра, не доверял ни своим, ни чужим. С другой стороны, подобная биография и характер причудливым образом сочеталась у Дария с показной рыцарственностью. Уклонение от встречи с противником в открытом сражении он считал позором (а вот бегство с поля боя до его окончания, вероятно, нет, что и продемонстрировал не единожды). В общем, царь и сатрапы постановили собрать в Малой Азии большое войско и дать бой Александру.

Первое сражение между вторгшейся в Малую Азию македонской армией и персидскими силами произошло на реке Граник (ныне р. Бигачай), впадающей в Пропонтиду (Мраморное море). Тут единственная находившаяся в распоряжении македонян дорога из горной Троады переходила в широкую равнину Зелеи. У Граника Александра ждал достаточно внушительный, учитывая удобное месторасположение и оборонительные задачи, отряд, состоявший, правда, по большей части из греческих наемников, все персы подтянуться еще не успели.