Александр Македонский

Весна 333 г. до н. э. приносила Мемнону успех за успехом. Его флот безраздельно владел Эгейским морем. Он захватил Хиос и большинство городов на острове Лесбос. Его корабли хозяйничали по всему морю до самого побережья Македонии. Персидское золото привлекало новых наемников. В пользу Персии начали склоняться жители Кикладских островов и материка, в переговоры с персами вступила Спарта; Афины тоже послали к персидскому царю своих гонцов. А когда Македония несколько необдуманно воспрепятствовала греческому судоходству в Геллеспонте, «нейтральные» Афины пригрозили послать туда сто кораблей из своего могучего флота. Этого оказалось достаточно, чтобы пролив снова был освобожден (см. карту № 3).

Неудивительно, что находившийся в Великой Фриши Александр, узнав об успехах Мемнона, был крайне озабочен. Но удача снова вернулась к нему: в мае, во время успешной осады Митилен, Мемнон умер. С его смертью Дарий лишился лучшего помощника; теперь все его надежды рухнули. План Мемнона нападать на врага с тыла, действуя при этом быстрее неприятеля, был по плечу только самому Мемнону или же полководцу, равному ему. Для персидского царя смерть Мемнона оказалась таким ударом, что он не мог долго оправиться. Дарий был превосходным правителем и очень искусно и обдуманно выступал до сих пор против своего могущественного противника. После смерти Мемнона его нервы сдали.

Когда в Вавилон прибыли послы с печальным известием, Дарий созвал военный совет[114]. Собрались крупная знать восточной ориентации, некоторые влиятельные персы с прозападным настроением (мы имеем в виду круг Артабаза); прибыли также эллинские иммигранты, посланцы и предводители греческих наемников. Среди них, к сожалению, не было второго Мемнона. Впрочем, был один, который мог бы помериться талантом с покойным полководцем. Большие надежды подавал Харидем. Разве этот Одиссей не был духовным наследником Ификрата и Тимофея? Он служил под руководством Ментора и Мемнона, воевал против Филиппа за Афины и Олинф и некоторое время был почти суверенным правителем Фракии. Александр считал его своим злейшим врагом.

_{Карта № 3. Война в Эгеиде в 333 г. до н. э.}

Однако на совещании вновь обострились противоречия между сторонниками восточной и западной ориентации, между старыми иранскими традиционными методами и современным греческим искусством ведения войны. Снова проявилось недоверие Востока к более образованным, заносчивым и ненадежным грекам. Лишь в одном сошлись все: командование эгейским флотом должно было оставаться в руках семьи Мемнона.

Его племянник Фарнабаз, сын столь влиятельного при дворе Артабаза, в последние годы был первым помощником Мемнона. Умирающий полководец передал ему командование, оставалось лишь утвердить его на этой должности. Правда, греки, несмотря на происхождение матери (она была родом с острова Родос), считали Фарнабаза больше персом, чем греком, и не ждали от него таких гениальных деяний, как от Мемнона. Вряд ли он смог бы поднять греков материка на восстание и заставить Александра повернуть назад. Фарнабаз мог предпринять кое-какие действия и даже добиться некоторых успехов, но одно было очевидно: война на Эгейском море приобрела теперь второстепенное значение. Исход ее должен был решаться в Киликии, ибо только здесь можно было остановить Александра и не дать ему захватить финикийские порты.

Снова разгорелись споры, как организовать оборону Киликии, еще более ожесточенные, чем перед битвой при Гранике. Сейчас речь шла о самом Дарии как полководце и рыцаре: следовало ли персидскому царю самому вести войну или опять во главе войска должен был встать греческий полководец. Харидем со всей категоричностью выступил против восточных обычаев знатных персов, посоветовав царю отказаться от командования. Он считал, что для ведения войны достаточно 100000 человек, но треть из них должны составлять греческие наемники. Все командование он брал на себя. Однако иранская знать воспротивилась его предложению, и грек потерял самообладание: он кричал, бранился., обвинял персов в трусости. Такое обвинение задело не только честь приближенных царя, но и его самого. Тот не снес оскорбления и довольно неосмотрительно повелел казнить провинившегося.

Это были типично восточные нормы поведения, которые впоследствии перенял и Александр. Пока же македонский царь, как бы ни гневался, никогда не избавлялся от незаменимых для него людей. А Дарию некем было заменить Хари дема, и ему пришлось вообще отказаться от назначения полководца. Ответственность за исход будущего сражения тяжелым бременем легла на его плечи.

На этот раз персидский царь не собирался давать рыцарский бой, как при Гранике. Теперь он задумал соединить силы всадников и греческих наемников. Царь посылает сына Ментора, Фимонда, к Фарнабазу, чтобы забрать у него греческих наемников и перевезти их на кораблях в Финикию.