Александр Македонский

Тем временем Фарнабаз вместе с командующим флотом Автофрадатом добился некоторых успехов. Теперь же он вынужден был отдать наемников и часть своего флота. И все-таки он оставался господином на море. В его руках были Милет, Эфес, нижний город Галикарнаса и ликийские порты, а на севере — расположенный непосредственно перед Геллеспонтом важный в стратегическом отношении остров Тенедос. Колебавшиеся эллины опять приняли сторону персов. Переговоры, начатые со Спартой, приближались к благополучному завершению. Но наступление на Геллеспонт натолкнулось на оборону, организованную Гегелохом. Кроме того, персы потерпели поражение в Карии, в результате чего потеряли там все свои опорные пункты. Поэтому Афины, как и другие материковые государства, проявляли сдержанность. Фарнабаз оказался не очень ловким политиком. Правда, он повсюду декларировал свободы, дарованные мирным соглашением 386 г. до н. э[115], но на самом деле безжалостно эксплуатировал завоеванные города, предоставляя полную свободу действий назначенным им олигархам и тиранам. Это послужило причиной того, что Греция заняла нейтральную позицию. Все знали, что Александр приближался к горам Тавра, что Дарий направился в Киликию, что наемников переправили в Сирию; одним словом, все понимали, что их судьбу решит сражение на Востоке. И греки не хотели выступать, пока Александр не был разбит.

Какое значение имели при этом «ошибки» Дария? Был ли он повинен в смерти Мемнона? Смог бы такой человек, как Харидем, победить Александра? Выиграл бы Фарнабаз сражение в Эгейском море, если бы у него не отобрали наемников? Персидский царь, несомненно, действовал неправильно, ибо ему не сопутствовал успех. Но в отношении Александра не существовало никаких «правильных» действий. Перед его блестящим мастерством любое сопротивление все равно было обречено на провал.

НАКАНУНЕ БИТВЫ ПРИ ИССЕ

Анатолия с обеих сторон отделена от моря горными цепями, которые создавали ей с юга самую надежную защиту. Уже издали виден мощный Тавр, отгораживающий внутренние районы от побережья Киликии. Горные цепи кажутся монолитными, и, если где-то пробивается через них ручей, он образует лишь узкую щель, через которую не пройти и человеку.

Современному туристу, путешествующему в поезде, не приходится пробираться через такие теснины. Он проезжает через Таврский туннель, и перед его взором открываются прелестные пейзажи Киликии и синие просторы моря. После невыразительной природы Внутренней Анатолии вид зеленой долины особенно захватывал.

Дорога здесь с давних пор проходила через ущелье, которое называют Киликийскими воротами. Они напоминали узкий каньон шириною в несколько метров, зажатый вертикальными скалами, поднимающимися на сотни метров. Только здесь можно было пройти в эти горы, и поэтому именно здесь легче всего было преградить дорогу войску Александра, зажать его в тиски и уничтожить. Но персы не сделали этого, Ахемениды упустили эту простую, единственную возможность спасти свое заколебавшееся государство. Чем же это объяснить?

Персы не привыкли к горной войне в неиранских провинциях, с чуждой для них природой. Не умели воевать в горах и греческие стратеги. Им тоже не был знаком театр военных действий. Они не имели навыков в ведении горной войны. Кроме того, в отличие от персов, привыкших сражаться в конном строю, они воевали фалангами. Из персидских военачальников, принимавших участие в военном совете в Вавилоне, мало кто проходил через Киликийские ворота и имел о них какое-то представление.

Лучше всех знал перевал киликийский сатрап Арзам. Но его, по-видимому, не было на военном совете в Вавилоне. Впрочем, и он вряд ли додумался бы, что Киликийские ворота могут оказаться для Александра роковыми. Правда, Арзам все-таки выставил заслон на перевале, но, когда Александр приблизился, сатрап отсиживался в Тарсе.