Александр Македонский

В течение следующих одиннадцати лет Олимпиада оставалась в Македонии, они с сыном периодически обменивались посланиями, и порой, кажется, им удавалось сглаживать противоречия, возникавшие между ними. Александр старался наладить отношения с матерью, посылая ей различные подарки. Однако к 323 г. до н. э. он почти совершенно перестал считаться со злой волей матери, так что та пришла в совершенную ярость из-за того, что он не позволяет ей единолично править в Европе. Плутарх пишет об этом так:

Своей матери он [Александр] посылал многочисленные подарки, но не позволял ей вмешиваться в дела государства или войны и старался не потворствовать ее дурному нраву. А когда она сетовала на его невнимание, очень терпеливо сносил все ее нападки.

Конечно, Олимпиада жаждала власти. Плутарх упоминает, что незадолго до смерти Александра она и ее дочь Клеопатра составили заговор против наместника Македонии Антипатра.

Даже дома Олимпиада и Клеопатра создали партию, направленную против Антипатра, и поделили между собой его помощников. Олимпиада начала править Эпиром, а Клеопатра захватила дела управления Македонией.

Далее Плутарх упоминает, что, хотя Олимпиада пользовалась поддержкой у себя на родине в Эпире, а Клеопатра среди македонской знати, Александр ни ту ни другую не считал угрозой своей власти.

Когда Александру сказали об этом, он заметил, что его мать сделала очень хороший выбор, поскольку македоняне никогда не позволят, чтобы ими управляла женщина.

Конечно, заявляя подобное, Александр откровенно раздражал мать. Однако у нее появилась и другая причина гневаться на сына. Он с некоторых пор пожелал, чтобы его подданные с почтением относились к религии персов. А если верить Плутарху, Олимпиада была жрицей бога Диониса, и такое отношение Александра к религии предков создавало угрозу ее религиозной власти.

Филипп чрезвычайно разгневался на нее; то ли он опасался ее колдовства, то ли считал, что она заключила сделку с каким-то богом, и поэтому он уже недостоин ее, однако он с тех пор значительно меньше слушал ее разговоры. Некоторые же говорят, что женщины этой страны [Олимпиада родилась в Эпире] всегда с большой страстью предавались всевозможным таинственным ритуалам и страстно поклонялись Бахусу [римское имя бога Диониса]… Олимпиада ревностно следовала всем этим безумным и диким [ритуалам]. Чтобы внушить еще больший благоговейный страх, во время этих церемоний она танцевала с огромным змеем, обвивавшимся вокруг ее тела, который иногда выползал из зарослей плюща во время этих мистических представлений. Порой они в особых венках танцевали, извиваясь вокруг священных копий, и тогда ни один мужчина не имел права их увидеть под страхом самой жестокой кары.

Словом, если смотреть объективно, то у Олимпиады имелись мотивы для того, чтобы устранить собственного сына, как политические, так и личные, а вполне возможно, что еще и религиозные. Если предположить, что она сознательно манипулировала Арридеем, искусственно разжигая его зависть к брату, и тем самым подталкивала пасынка к мысли об убийстве Александра, то это был бы не первый случай, когда Олимпиада устраняла неугодных ей родственников чужими руками. Плутарх, например, обвиняет ее в том, что она манипулировала бедным Павсанием, желая, чтобы тот убил ее мужа Филиппа.