Александр Македонский. Гениальный каприз судьбы

– Как великодушно ты позволяешь говорить юнцам, неискусным в речах! А голос Каллисфена заглушен стенами тюрьмы, потому что этот человек умеет говорить. Почему же его не приводят, хотя слушают даже сознавшихся? Значит, ты не только боишься слушать свободный голос невинного, но и не выносишь его вида. Я утверждаю, что он ничего не делал. Здесь находятся те, кто вместе со мной замышляли прекрасное дело, но никто из нас не скажет, что Каллисфен был нашим сообщником, хотя он давно уже осужден на смерть справедливейшим и великодушнейшим царем.

Вот какова награда македонцам: их кровь ты проливаешь как ненужную и грязную! Твои 30 тысяч мулов возят захваченное золото, тогда как воинам нечего увезти домой, кроме никому не нужных шрамов. Однако все это мы могли сносить, пока ты не забыл о нас ради варваров и не надел на нас ярмо новых обычаев. Тебе нравятся персидские одежды и персидский образ жизни. Выходит, мы хотели убить персидского царя, а не македонского. Тебя мы преследуем по праву войны как перебежчика. Ты захотел, чтобы македонцы бросались перед тобой на колени и приветствовали тебя, как бога; ты отрекся от своего отца Филиппа; а если бы кто из богов был выше Юпитера, ты пренебрег бы и Юпитером. Ты удивляешься, что мы, свободные люди, не можем терпеть твоей гордыни. Чего ожидать от тебя нам, которым предстоит без вины умереть или – что тяжелее смерти – жить в рабстве? Ты же, если еще можешь исправиться, будешь многим обязан мне. Ведь от меня ты впервые узнал, чего не могут выносить свободнорожденные. Пощади же их, не отягчай мучениями их одинокой старости. А нас прикажи увести, чтобы мы своей смертью обрели то, чего хотели добиться твоей.

Александр передал Гермолая и прочих заговорщиков в руки воинов их же когорты. «Те, стремясь своей суровостью выказать верность царю, жестоко пытали их и убили» (Курций).

Каллисфена, в оковах и под стражей, царь еще семь месяцев возил за собой, пока тот не скончался. Впрочем, некоторые авторы считают, что Каллисфена убили вместе с прочими участниками заговора. Курций пишет, что «Каллисфен тоже умер после пыток, хотя не был повинен в заговоре», а Плутарх говорит, что «некоторые сообщают, что Александр повесил Каллисфена». Последнее маловероятно – Александр не посмел бы, не решился бы убить известного и почитаемого философа без соблюдения обязательных процедур.

Точно так же царь возил за собой несколько лет Александра Линкеста, до тех пор пока не представился случай его убить. Гораздо лучший вариант: уморить Каллисфена в индийском походе. И Юстин придерживается мнения, что Каллисфен умер не сразу, причем Александр так издевался над племянником любимого когда-то Аристотеля, что подобного глумления не испытывали даже заклятые враги: