Александр Македонский, или Роман о боге

Александр мучительно вспоминал, но в памяти возникал лишь расплывчатый образ мятежного персидского царевича, которому его отец несколько лет оказывал в Пелле гостеприимство. Барсину он почти не помнил. Персиянка же долго говорила об Олимпиаде, кормилице Гелланике, о многих вельможах македонского двора, сумев растрогать Александра воспоминаниями о детстве. Царь пригласил Барсину отужинать вместе с ним. День ото дня он все сильнее привязывался к прекрасной пленнице.

Барсина была на пять лет старше Александра, ей уже исполнилось двадцать восемь лет. Ее отец Артабаз, помилованный после смерти Артаксеркса, теперь являлся одним из самых знатных властителей империи, ему было вверено правление провинциями Востока. Барсина дважды выходила замуж и дважды овдовела. Ее последний супруг Мемнон, известный полководец великого царя, умер на острове Лесбос. Незадолго до смерти Мемнон оставил Барсину в залог своей верности великому царю при дворе Дария. Такова была история жизни знатной персиянки до тех пор, как она попала в руки солдат Пармениона.

Александр ценил Мемнона за воинскую доблесть и прямоту души и глубоко чтил память противника. Барсина поведала Александру, что и Мемнон искренне восхищался им, преклоняясь перед воинскими заслугами македонского царя. Она рассказала ему, как однажды ее муж сильно ударил древком копья наемного солдата за то, что тот, желая выслужиться, в непозволительном тоне говорил об Александре. Свой поступок он объяснил так:

– Я плачу тебе за то, чтобы ты сражался против него, а не за то, чтобы ты его оскорблял.

Александру нравилось подолгу слушать очаровательный голос высокообразованной собеседницы, одинаково хорошо разбирающейся в культуре Персии и Греции, откуда родом была ее мать. В жилах Барсины текла смешанная кровь, казалось, она вобрала в себя всю красоту двух великих народов. Александру доставляло огромное наслаждение любоваться ее неувядающей прелестью. Она обладала довольно широкими познаниями, чему в немалой степени была обязана многочисленным путешествиям. Барсине рано довелось узнать горе, в изгнании она перенесла много мук и страданий, но пережитое не озлобило ее, напротив, сделало более искренней и открытой. Она, как никакая другая женщина, могла выслушать и понять собеседника, любила мечтать, умела стойко переносить неудачи и превратности судьбы, а также с радостью встречала улыбку фортуны. Барсина почитала старого Мемнона, как то велит долг жены, и горько оплакивала его смерть. Однако сейчас она почему-то смущалась и прятала свои прекрасные золотистые глаза, не в силах вынести полуугрюмый, полунадменный взгляд молодого завоевателя. Дочь Артабаза верила прорицаниям о божественном происхождении македонского царя и готова была признать в нем сына бога. Однажды, когда голова ее победителя тяжело склонилась ей на грудь, Барсина ощутила себя бесконечно счастливой. Как более опытная и старшая, она первая обвила Александра руками, прижавшись к нему крепким, жарким телом. И в первый раз в жизни молодой царь познал пьянящий восторг любви.

В тот год на побережье Финикии стояла на редкость мягкая зима. Воины от всей души радовались за своего влюбленного, счастливого царя. Лисимах не преминул увидеть в Барсине Брисеиду, а в Александре нового Ахилла. Не на этих ли берегах Средней Азии Ахилл пленил Брисеиду после победы, одержанной над ее мужем?

Александр признался, что был не прав, поставив под сомнение мое предсказание, приняв его за шутку. Парменион вдохновенно убеждал Александра, что ему следует непременно жениться на Барсине, красавице царских кровей, ибо лучшего и желать нельзя. Я получил предсказание и доложил Александру, что предзнаменования, касающиеся его брачного союза с персиянкой, оказались благожелательными. Александр женился на дочери Артабаза, но официально не признал ее царицей, ибо считал, что право на корону принадлежит только одному ему, сыну бога. Барсина была далека от мысли что-либо требовать и смиренно все принимала как должное.

Гефестион отнесся к женитьбе царя спокойно, не выказав ни досады, ни злобы. Он знал, что если Барсина имеет право на ночи царя, то за ним сохраняется право на его дни. Гефестион по-прежнему оставался для Александра ближайшим доверенным лицом и верным, нежным другом, он был словно двойником царя. Дабы уверить своего Патрокла, что только он является истинным хранителем его мыслей, Александр всякий раз, когда посылал секретное послание, заставлял Гефестиона прочесть его, затем прикладывал к губам друга кольцо с выгравированной печатью и лишь после этого ставил оттиск на воске.

Одному Гефестиону доверил Александр ознакомиться с надменным посланием Дария, оскорблявшим его достоинство, в котором враг даже не величал его царем. Дарий предлагал Александру за возвращение своей матери, жены и детей столько серебра, сколько не было его во всей Македонии. В письме великий царь напоминал, что фортуна переменчива, а потому советовал Александру не искушать судьбу и, сохраняя благоразумие, как можно скорее вернуться в маленькое царство своих предков.