Александр Македонский: Сын сновидения. Пески Амона. Пределы мира

Когда среди них распространилась весть о том, что царица-мать едет в Персеполь, чтобы похоронить своего сына, вдоль дороги собрался весь народ: мужчины и женщины, старики и дети в молчании встретили старую, убитую горем царицу и проводили ее до границ своей земли, до края нагорья, откуда уже виднелись камни сожженного города, колонны блестящего Новогоднего дворца, окаменевшие стволы пожранного огнем леса.

Она остановилась у ворот разоренного города, велела поставить шатер и там постилась до того дня, когда вдали на Экбатанской дороге показалась повозка, запряженная четверкой вороных коней. Повозка с телом ее царственного сына.

Вскоре Александр возобновил погоню за Бессом и его сообщниками. Через день он прибыл в город Гекатомпилос, где персидский командующий сдался без боя, а оттуда добрался до Задракарты, города в стране гирканцев. Теперь перед ним открылась бескрайняя ширь Каспийского моря.

Царь спешился и в набегавших волнах босиком побрел по прибрежным камням. Его товарищи шли следом, ошеломленные этой водной границей, обозначившей северный предел их похода.

– В какой части света мы, по-твоему, находимся? – спросил Каллисфена Леоннат, стоя рядом с ним перед морем.

– Дай мне твое копье, – ответил историк.

Леоннат с недоумением дал. Каллисфен воткнул его в землю как можно более прямо, а потом тщательно измерил тень:

– Мы примерно на широте Тира, но не могу сказать, как далеко.

– А где кончается это море?

Каллисфен направил взгляд на бескрайнюю морскую гладь, в лучах заката окрасившуюся красным, а потом обернулся к Неарху, – возможно, моряк может дать ответ на этот вопрос. Наварх наклонился, взял с берега несколько камешков и бросил один изо всех сил. Камень упал в воду, оставив распустившийся цветок концентрических кругов, которые затухли, дойдя до песчаного берега.

– Этого никто не знает, – сказал моряк. – Но если построить флот, я бы хотел поплыть вон туда, на север, к новым горизонтам, скрытым от нашего глаза. Узнать, северный ли это залив Океана, как говорят многие, или же озеро.

Пока они говорили, из лагеря послышался какой-то шум – возбужденные крики, песни и звуки веселья.

Александр оглянулся:

– Что делается в лагере?

– Не знаю, – ответил Леоннат, забирая назад свое копье.

– Ну так иди посмотри.

Леоннат вскочил на коня и галопом помчался к лагерю. По мере того как он приближался, крики и песни становились все громче и отчетливее. Вскоре он понял, чем вызвано все это веселье. Узнав о смерти Дария, солдаты решили, что война закончена, и распространился слух, что наконец все вернутся по домам. Они пили вино, и плясали, радуясь до умопомрачения, и распевали старые македонские песни, которые, казалось, уже успели позабыть. Кое-кто собирал вещи в долгий обратный путь.

Леоннат соскочил на землю и остановил первого же проходящего мимо; это оказался пехотинец из фаланги педзетеров.

– Что здесь происходит, ради Геракла?

– Возвращаемся домой, разве не знаешь? Война закончена!

– Закончена? Кто сказал, что закончена?

– Да все говорят: Дарий мертв, война закончена. Возвращаемся по домам, возвращаемся по домам!

– Идиот! – крикнул Леоннат ему в лицо. – Скажи всем этим болванам, чтобы успокоились и прекратили галдеж. Лишь один человек может сказать, что война закончена, – Александр! Понял? Александр! А он ничего такого не говорил, могу тебя заверить.

Он оставил пехотинца, оглушенного, посреди лагеря и неуместной шумной гульбы, а сам поспешил к царю.

– Ну что? – спросил Александр.

Леоннат соскочил на землю и попытался растолковать увиденное:

– Вот, как тебе сказать…

– Ради Геракла, говори! Что происходит у меня в лагере?

– Не знаю как, но разошелся слух, будто бы война закончена и все возвращаются по домам… С тех пор как ты отпустил греков, они думали, что скоро придет и их черед, а поскольку Дарий уже мертв… Они устроили кутеж и…

Александр тут же вскочил на коня и помчался в лагерь. Едва подъехав, он вызвал трубачей и велел трубить сбор, два раза. Шум затих. Некоторое время раздавался еще смутный гомон, потом солдаты группами или по одному собрались в лагере на месте сбора, где в окружении своих товарищей с мрачным лицом стоял Александр. Он поднял руку, призывая всех к тишине, и начал:

– Солдаты! Что вы делаете? Ну, отвечайте! Пусть выйдут ваши командиры и скажут мне, что вы делаете!

Снова поднялся шум, и было видно, что от этого неожиданного охлаждения их веселья всех охватила растерянность. Один за другим вперед вышли командиры разных частей. Они коротко посовещались между собой у возвышения, а потом один ответил за всех:

– Государь, после того как ты отпустил греческих союзников, разнеслась весть, что ты собираешься отпустить и фессалийцев, и они стали собирать пожитки. А в это время мы узнали о смерти Дария, вот и подумали, что война закончилась и нас ты тоже отпустишь домой. Поэтому люди устроили праздник: они хотят вернуться к женам и детям, которых не видели уже четыре года.