Александр Невский — национальный герой или предатель

…Он успел. Карательный поход ордынцев на Русь не состоялся, хотя их войско было уже собрано ханом Берке и готовилось к выступлению. Более того. По просьбе Александра Невского сбор русской дани для Орды был тогда передан из ведения баскаков в руки русских князей(а сам институт баскачества на Руси впоследствии ликвидирован). Наконец, тогда же Невскому немыслимо каким образом, но удалось добиться от татар освобождения Руси от участия русских ратников в войне Орды с Персией (Ираном), на чем ранее упорно настаивал Сарай. Таков был блестящий дипломатический успех последней поездки Александра Невского в столицу Золотой Орды.

Но именно те последние переговоры в Сарае и стоили ему жизни. Как вновь свидетельствует древний хронист, в Орде князю пришлось пробыть почти целый год: «И удержал его царь (хан) Берке, и не пускал его в Русь, и зимовал (Александр) в орде, там и разболелся…»[478] Исходя из данных источников многие исследователи считают, что, как ранее его отец, князь Ярослав Всеволодович, Великий князь Александр Ярославич Невский был отравлен[479]. Тяжело больным он скончался на пути из Орды, в маленьком приволжском Городце под Нижним Новгородом 14 ноября 1263 года, приняв перед смертью монашеский постриг.

Когда гонец принес скорбную весть о кончине князя в стольный Владимир, митрополит Кирилл служил обедню в Успенском соборе. Выйдя из алтаря, он с горечью произнес: «Чада мои! Разумейте, яко уже зайде солнце Суздальской земли». И весь собор —бояре, духовенство, народ —ответил ему рыданием и стоном: «Уже погибаем!»[480] Погребение Александра Невского состоялось 23 ноября 1263 г., в храме Св. Богородицы во Владимире. «Житие» повествует, что в момент, когда митрополичий служитель Севастьян подошел к гробу, чтобы вложить в руку умершего разрешительную грамоту, то внезапно рука князя разжалась, сама взяла грамоту и снова сжалась. «И тако объят ужас, — говорит летописец, — видевших то, и проповедовано бысть всем се от Кирилла митрополита и от иконома Севастяна. Се же слышавше, братье, кто не подивится, яко телу бездушну сущу, привезенну от дальних мест во время зимы? Тако бо Бог прославил угодника своего, иже много тружеся и за Новгород, и за Псков, и за всю землю Русскую, живот свой полагая за православное христианство»[481].

Вместо заключения

Итак, сорока трех лет от роду Александр Ярославич Невский завершил свой земной путь, приняв при предсмертном пострижении в монахи имя Алексея. Но началась его иная, небесная оборона Отечества —в сердцах и памяти русских людей, для которых он, как и при жизни, продолжал оставаться неизменным «ходатаем и заступником», примером самого высокого мужества, самого преданного служения Вере и долгу. Иначе и быть не могло. «Аще забудем дела Александра, — предупреждал летописец, — жидам уподобимся, забывшим Господа, выведшего их из рабства египетского…»[482] Да, вдумываясь в жесткие слова древнего автора, трудно не согласиться с его суровой мудростью. Александр Невский действительно спас Русь от гибельного духовного рабства, которое нес ей католический Запад. Он действительно оказался прав, склоняя свою голову перед монгольскими завоевателями, ибо понял (вспомним еще раз высказывание историка): «Монголы несли рабство телу, а не душе. Латинство грозило исказить самое душу». Эту правоту и оценил в нем народ.

Уже тот краткий, но живой, эмоциональный рассказ летописи о погребении князя, который был приведен выше, ясно говорит, считает исследователь, что «почитание Александра как святого началось… сейчас же после его кончины, вследствие чуда с разрешительной грамотой. В духовном завещании 1356 г. Великий князь Московский Иоанн Иоаннович оставил сыну своему Дмитрию Донскому икону «Св. Александр»[483]. Над гробницей князя служили молебны и происходили чудеса.