Александр Невский. Сборник

Ярослав поник головой, на глазах блеснули слёзы, а на его оливковом лице, обрамленном чёрной как смоль бородой, отразилась глубокая дума.

   — Со святыми упокой душу великого и праведного отца моего! — полагая крестное знамение, в тихой задумчивости проговорил он. — Виноват я перед ним, огорчал его, хоть и помимо своей воли. Говорят, что по гордыне я хотел отложиться с новгородской землёй, но видит Бог, я хотел лишь отстоять землю новгородскую, независимость её, опасаясь Святополка. И вот он на киевском великокняжеском столе! Он сгубит землю святорусскую продаст веру греческую!

Ярослав приказал позвать на совет бояр Бадая и Луку, которые вместе со Скалой были его ближайшими советниками, затем двух любимейших чернецов, своего духовника отца Гавриила и двух городских старцев, Ивана и Ходко.

Положение Ярослава было затруднительным. Он знал об отношении к себе Святополка, считал его опасным врагом, знал, что без борьбы не обойдётся, а у Святополка была сила немалая. К тому же у Ярослава в это время обострились отношения с новгородцами. Дело в том, что когда Владимир собирался было идти походом на Новгород, чтобы наказать Ярослава за его желание отложиться, Ярослав призвал варяжскую дружину, которой не распускал и помирившись с отцом.

Между варягами и новгородцами, однако, пошли ссоры и столкновения, закончившиеся тем, что в конце концов новгородцы перебили горсть варягов. Рассерженный Ярослав строго наказал за это виновных...

Долго советовался Ярослав со своими приближёнными. Ещё не закончилось совещание, как приехали гонцы от Предславы, подтвердившие весть, привезённую Григорием. Ярослав решил пока не объявлять обо всём этом людям новгородским, но скоро по городу пошли слухи о кончине праведного великого князя Владимира Красного Солнышка. Неделю спустя Ярослав собрал новгородцев на вече и сказал:

   — Ах любезная моя дружина, что я свершил! Нынче было бы можно, золотом бы окупил!..

Новгородцы молчали потупив головы. Ярослав, взволнованный, продолжал:

   — Отец мой умер, а Святополк под Киевом... Помогите мне!

   — Хотя, князь, братья наши и перебиты, однако поможем тебе бороться, — отвечали тронутые новгородцы.

Вернувшись с веча, Ярослав застал у себя гонцов от князя Глеба. Младший брат сообщал ему, что получил известие от верного человека о кончине отца, а от Святополка сообщение, что отец опасно болен и зовёт его, Глеба, в Киев, куда, как писал Глеб, он и отправляется, чтобы поклониться праху почившего. Ярослав сейчас же распорядился послать к Глебу гонцов. Им было приказано догнать Глеба по дороге к Киеву и известить его о грозящей опасности. Ярослав писал Глебу, что Святополк, замышляя, очевидно, что-то недоброе, хочет завлечь его в Киев, и советовал ему одному не ходить в Киев, а подождать его, Ярослава. Гонцы новгородские встретили по дороге гонцов Предславы, которые везли Ярославу весть об убиении Святополком Бориса. Под Смоленском они наконец догнали и Глеба. Глеб огорчился известием о кончине брата. Под влиянием этого известия и письма Ярослава он в нерешительности остановился под Смоленском. Это было в начале августа.

После жаркого дня настал тихий тёплый вечер. На крутом берегу Днепра несколько воинов окружили костёр.

   — Вот, друзья, — говорил высокий светло-русый юноша, — и не видать нам Киева, куда так стремился наш князь, да и моя душа, правду сказать, давно рвалась. Стосковался я по родным. А теперь денёк-другой отдохнём тут да назад в Муром, а то, пожалуй, к князю Ярославу поедем. Вместе братьям легче будет защищаться от злодея Святополка.

   — Грустно смотреть на кроткого князя нашего, — заговорил другой витязь. — Уж как он тоскует по отце и брате! Жаль князя, а мне вот при чужом горе радость. Счастлив я, что могу навестить своих в Смоленске. Уж два года, как я тут не был. За это время сестра моя младшая, самая моя любимая, выросла, невестой стала и красавицей, только грустна она что-то.

   — Возьми меня завтра с собой, Андрей, как поедешь во Смоленск, — отозвался третий отрок. — Хочу и я посмотреть ваш город.

   — Едем, Игорь, — радостно согласился Андрей. Мне кажется, нет города лучше нашего. Посмотри. Видишь внизу? Днепр течёт чёрный да грозный. Как сталь кинжала сверкает его исчерна-серебряная волна. Сколько соловьёв в садах тенистых, сколько боярышень-красавиц в узорчатых теремах!

Вдруг один из воинов приложил ухо к земле и тревожно воскликнул:

   — Слышен топот, и близко... Много коней едет!

   — Уж не от Ярослава ли помощь к нам поспешает?

   — А моё сердце, — печально сказал Андрей, — другое чует: не Ярославова то дружина, а Святополкова. Не помощь и радость она нам везёт, а горе и смерть.

Топот был слышен совершенно отчётливо.

Вот из-за холма по берегу Днепра на ярко-розовом фоне вечернего неба стали вырисовываться фигуры всадников с копьями и луками. Всего их было человек двести.

Ярослав или Святополк послал эту дружину? Передовой всадник подъехал к сидящим у костра и ласково проговорил:

   — Здорово, отроки, а где князь ваш Глеб? Нам надобно видеть его по спешному делу.