Александр Первый

Возвратившись к царю, Лобанов рассказывал о своем обеде у Наполеона:

— Он был весел и говорлив до бесконечности, повторял мне не один раз, что он всегда чтил ваше императорское величество, что польза взаимная обеих держав всегда требовала союза и что ему собственно никаких видов на Россию иметь нельзя было. Он заключил тем, что истинной и естественной границей российской должна быть река Висла.

Рассказ Лобанова изменил мысли и намерения царя. Наполеон кокетничал с ним, то есть вступил на ту почву, где Александр чувствовал себя уверенней всего.

Фридриху Вильгельму, примчавшемуся к нему в Шавли, царь заявил, что у него остается один выход: последовать примеру России и вступить в переговоры с грозным противником.

Утвердив условия перемирия, привезенные Лобановым, Александр отослал князя назад к Наполеону со следующей инструкцией: "Вы засвидетельствуете императору Наполеону искреннюю мою благодарность за все, переданное по его поручению, и уверите его в моих пожеланиях, чтобы тесный союз между обоими нашими народами загладил прошедшие бедствия… Система совершенно новая должна заменить ту, которая существовала доныне, и я льщу себя надеждой, что мы с императором Наполеоном легко сговоримся, если только станем переговариваться без посредников. Прочный мир может быть заключен между нами в несколько дней".

Встреча двух императоров была назначена на 13 июня; местом встречи выбрали середину Немана, разделявшего обе армии.

Два опытных обольстителя готовились преломить копья в схватке комплиментов и дружеских заверений. Никогда еще судьба Европы не решалась столь любезным и приятным способом.

Наполеон постарался, как мог, придать встрече торжественность и даже некоторую пышность, насколько это было возможно в походных условиях. Утром 13 июня на середину реки был отбуксирован плот с двумя павильонами, обтянутыми белым полотном: больший предназначался для государей, меньший для их свиты. На фронтонах павильонов зеленой краской были выведены огромные буквы «А» и «N» (равной величины), обращенные соответственно к русскому и французскому берегам. Вензель Фридриха Вильгельма отсутствовал.

Французская гвардия выстроилась в несколько линий на тильзитском берегу, за ней толпились тысячи жителей города и остальная армия.

С русской стороны не было сделано никаких приготовлений. Возле разоренной корчмы Обер-Мамельшен, где Александр должен был сесть в лодку, дежурили всего два взвода кавалергардов и эскадрон прусских кавалеристов.

Александр с великим князем Константином подъехали к корчме в колясках, по бокам которых скакала их свита. Корчма представляла собой четыре голые стены, вместо крыши торчали стропила: доски и солома были растащены солдатами на корм лошадям и разведение костров. Царь вошел и сел у окна, положив шляпу и перчатки на стол перед собой. Он был одет в зеленый мундир Преображенского полка и в белые лосиновые панталоны; на ногах — короткие ботфорты. Аксельбант на правом плече (эполет на французский манер еще не носили), шарф вокруг талии, шпага на бедре и андреевская лента через плечо составляли все его аксессуары. Волосы были посыпаны пудрой; высокая шляпа с черным султаном на гребне была вышита по краям белым плюмажем, под цвет перчаток.

Подчеркнуто ласковым, приветливым и обходительным обращением со свитой он старался скрыть свою тревогу перед предстоящей встречей: как-то примет его Наполеон, поддастся ли его очарованию, будет разыгрывать роль строгого победителя или великодушного союзника? Царю еще не приходилось испытывать свои чары на гениях.

Через полчаса флигель-адъютант приоткрыл дверь:

— Едет, ваше величество.

Александр не спеша встал, взял со стола шляпу и перчатки и со спокойным лицом твердым шагом направился к выходу. Выйдя на берег, он с досадой отметил, что взоры всей его свиты направлены не на него, а на противоположный берег Немана — туда, где маленькая фигурка Наполеона на белом коне мчалась между двух рядов старой гвардии под гул восторженных криков: "Да здравствует император!"

Гребцы, местные рыбаки, одетые в белые холщовые куртки и шаровары, помогли царю и сопровождавшим его лицам — великому князю Константину, Беннигсену, Будбергу, Лобанову-Ростовскому, Ливену и Уварову — взойти в лодку. Отчалили от берега одновременно с лодкой Наполеона.

Теперь уже и Александр не сводил глаз с французского императора. Наполеон стоял у борта один, со сложенными на груди руками. На нем был мундир старой гвардии, с лентой Почетного Легиона через плечо, голову покрывала историческая шляпа своеобразной формы, известная всему миру. За его спиной виднелась свита: Мюрат, Дюрок, Бертье, Бессьер и Коленкур.

Лодка Наполеона причалила к плоту немного раньше. Император выскочил из нее и поспешил навстречу Александру. Они подали друг другу руки, обнялись и молча проследовали в приготовленный для них павильон. Оба берега огласились радостными криками. В то же время французское судно отчалило от тильзитского берега и стало между плотом и русским берегом — Наполеон не постеснялся принять меры предосторожности.