Александр. Продолжение похода. Часть 1

Кроме победителей на царском пире присутствовали и индийские союзники македонского полководца, которые в один голос восхищались быстрой победой Александра над такой сильной крепостью как Матхура и наперебой сулили несомненный успех дальнейшего похода в глубь страны.

Особенно выделялся Чандрагупта. Очарованный силой царского войска, он буквально боготворил Александра, и тот отвечал ему своей милостью. В знак своего расположения у Гупте, владыка Азии назначил молодого индийца главой Матхуры, вместе с македонцем Филиппом.

— О, могущественный владыка — изливал Чандрагупта свои чувства к монарху — своим деянием ты стал подобен грозному богу Шиве. За один день ты смог покорить Матхуру, чью твердыню не смогли покорить войска грозных и могущественных царей Марруты и Бхутопала. Вне всякого сомнения, сами боги благоволят государь твоим замыслам, посылая столь быструю победу там, где другие цари были бессильны.

— Боги богами благородный Гупта, но мои планы исполнились бы гораздо быстрей, если бы правитель Каушамби поскорее признал мою власть и повернул своих воинов против царя Аграмеса — с легкой укоризной произнес Александр.

Услышав упрек царя в свой адрес, молодой Чандрагупта залился красной краской смущения. Перед походом на Ганг, он пылко обещал полководцу помощь со стороны правителя княжества Ватса:

— Не стоит сомневаться государь, в словах твоего преданного слуги. Мною уже отправлены гонцы к радже Каушамби, а так же к другим князьям с известием о твоей победе над Матхурой, мною уже посланы новые гонцы к радже Каушамби. И я уверен, что разум подскажет им сделать правильный выбора в столь важный момент.

Александр благосклонно улыбнулся в ответ своему пылкому союзнику. Пока все шло хорошо. Одержана очень важная победа, которая должна не только упрочить положение македонцев на севере страны, но и серьезно расшатать изнутри царство Аграмеса. Поэтому, сегодня можно немного отдохнуть, отодвинув в сторону хоть на время тяжелое бремя забот.

Для развлечения взора царя и его гостей, в шатер победителей были приглашены лагерные танцовщицы. Под звуки музыкальных инструментов и барабанной дроби, они принялись исполнять перед гостями царя различные танцы, демонстрируя лежащим на пиршественных ложах воинам, свое профессиональное умение и природную грацию.

Едва прикрыв соблазнительную наготу своего тела, танцовщицы то зазывно вились перед гостями в зажигательном ритме танце, то начинали медленно скользить перед глазами завороженных зрителей, будоража их мужские чувства.

В числе тех, кто развлекал собравшихся в шатре, была и Антигона. Ранее, её никогда не приглашали в царский шатер для танцев, но сегодня, желая блеснуть перед индийцами, Александр приказал собрать у себя всех мастериц босоногой пляски.

Узнав от Мелеагра о «рыжей боязни» охватившей Александра в последнее время, Антигона основательно остригла свою пышную шевелюру, и надела густой черный парик. Его волосы были аккуратно заплетены в мелкие кудряшки по вавилонской моде, и очень красиво падали, на оголенную спину танцовщицы, достигая лопаток.

Однако главная причина столь решительного шага фиванки, заключалась в тонком стилете, умело спрятанного среди густых волос танцовщицы. Именно посредством этой коварной вещицы, чье острие было обильно смазано ядом, Антигона собиралась на этом пиру рассчитаться с разорителем своего родного города.

Обольстительно выставив верх, и завлекательно прикрыв низ, она исполняла танцы один соблазнительнее другого, стремясь обратить на себя внимание царя и быть приглашенной к нему для разговора за чашей вина. На прежних пирах, Александр часто так поступал с понравившейся ему танцовщицей. Случись это сегодня, и фиванка бы без всякого смятения нанесла бы царю свой удар мести. Ведь для этого было достаточно даже легко поранить погубителя Фив.

Задор танца и прелести танцовщиц, привлекли к себе внимание многих македонцев. Мелеагр, Лиссимах, Неарх, Пердикка и многие другие пирующие громко аплодировали плясуньям, но только не сам Александр. Все время их выступлений он увлеченно беседовал с седовласым индийским проповедником Калханом об особенностях его религии и совершенно не обращал внимания на пляшущих перед ним женщин. Зато царские телохранители внимательно и цепко следили за каждым движением и жестом красавиц, когда какая-либо из них приближалась к повелителю ближе, чем на семь локтей.

Фиванка вкладывала в каждый танец всё свое мастерство и страсть, однако в этот день богиня удачи явно смотрела в другую сторону. В самый разгар веселья победителей, разгоряченный новым образом Антигоны и её столь соблазнительными танцами, стратег Мелеагр решительно вскочил с праздничного ложа и, выхватив фиванку из толпы танцовщиц, под громкие крики пирующих унес в свою палатку. Где остался с ней до самого утра.

Боги явно благоволили македонскому царю. И если ночью порывы его страсти стратега уберегли ему жизнь от коварного клинка рыжеволосой фурии, то к обеду наступившего дня Александр получил новый подарок судьбы. В царский шатер вбежал раджа Фегей с радостными новостями.