Александр Пушкин: близкая эпоха

Несколько слов о личности императора: это был хитрый дипломат, не дававший собеседнику понять своих мыслей. Был легок на слезу и разнообразные ролевые игры: быстро внушал доверие, но столь же быстро из пламени превращался в лед. Возможно, на него давило разорванное детство – кстати, весьма напоминающее детство Лермонтова: бабушка против отца, борьба за внука (Зимний дворец и Павловск Екатерины против Татчинского дворца Павла). Но самым тяжелым ударом было, конечно, кинематографичное убийства отца: Александр, скорее всего, знал о заговоре. Думал, выйдет мягко, но мягко не получилось. Из этого надо было выкручиваться – перед самим собой и всем миром. Например, спасти Европу и въехать в Париж на белом коне…

Понимая, что сам он недостаточно силен для внутреннего управления, Александр выбрал себе две педали: газ (Сперанский) и тормоз (Аракчеев). Нажимая попеременно, в перерывах между войнами, то на одну, то на другую, можно было регулировать сложное движение разраставшейся империи.

В молодости, пребывая в романтичном настроении (будущий император в юности еще и подолгу играл на скрипке, опять-таки как Аермон-тов), Александр мечтал сделать в России республику, где дарованная царем свобода переходила бы в повальное счастье граждан, сам же он при этом незаметно уедет с красивой женой доживать деньки в скромном шалаше на берегу Рейна… красота! Но когда романтичное настроение сменялось повседневным и император не мог договориться с собеседником, он кричал: «Я так хочу, а значит, так и будет!»

Либерализм был мерцающим – от учителя.

Слишком сильное сближение с реальностью портит мечту. А мечтать тогда было модно: в империи резко возросли ожидания перемен. Но делать сказку былью Александр не спешил.

На собраниях Негласного комитета, в начале царствования[10], молодые высокопоставленные люди ходили из угла в угол и в течение пяти лет говорили в приятном волнении, что надо что-то делать с Россией. Точно так же потом будут вести себя и декабристы.

Но жизнь от разговоров в приятном волнении почему-то лучше не становилась, что начинало вызывать некоторое раздражение.

А потом планам по переустройству помешал (а может, и помог, став уважительной причиной, из-за которой переустройство не происходило) Наполеон. Идею внутреннего преображения Державы, занимавшую вначале сознание Александра, плавно сменит более реальная в плане реализации идея спасения Европы от Наполеона.

Есть и другая версия: каждый раз, планируя грандиозную внутреннюю реформу, Александр ждал знака свыше для старта преображения страны, а наверху по этому поводу легкомысленно молчали. Знаков и сигналов не было…

И тем не менее Александр пробовал нажать на газ.

Михаил Сперанский

В России в XVIII веке было два великих человека из простых, не дворянских семей, которые, несмотря на невзрачное происхождение, достигли максимальной высоты на государственном и научном поприще. И оба они Михаилы: Ломоносов и Сперанский. Второй появился на свет через 7 лет после смерти первого. Оба воплотили своей судьбой известную формулу следующего века «кто был. ничем, тот станет всем». Текст этой песни был написан через 100 лет после рождения Сперанского.

А родился Сперанский в семье сельского священника Владимирской губернии, то есть к сановной аристократии отношения не имел никакого, – и именно это и потребуется императору. Нужен будет человек из другого теста, без родства и сращивания с придворными кругами.

За то, что с ранних лет Михаил активно подавал надежды при обучении, он получил звонкую фамилию – Сперанский (от латинского sperare – «надеяться»). Ни отец, ни дед Михаила фамилии не имели. Но можно быть счастливым и без фамилии, даже в эпоху Просвещения. И наоборот – стать несчастным с фамилией Романов.

Интересно, что первое свое путешествие Сперанский предпринимает для встречи с тем самым оригинальным протоиереем Андреем Самборским, который обучал в то время юного Александра I. А потом именно на даче у Самборского в Павловске 2 5-летний Сперанский познакомится с 16-летней англичанкой Елизаветой Стивенс, гувернанткой семьи графа Шувалова. Елизавета станет его женой, но, родив ему дочку, скоропостижно скончается от чахотки. Сперанский чуть с ума тогда не сойдет, будет бесцельно бродить по улицам в дождь и ветер, на целый месяц бросит работу, а потом наоборот – весь с головой уйдет в работу и заботу о дочери. И больше уже не женится[11].