Александр Розов

 - Ничего, - сказала Алуэтта, - а ты, Тарсо, что ответишь на эти вопросы?

 - По-моему, - сказал он, - первый вопрос, это просто риторика. А второй вопрос, как я говорил, заставляет задуматься. Государство не упало с неба. Оно выросло из общин - первобытных кооперативов, потому что прогресс ставил более широкие задачи.

 - Круто! - объявила она, - Собрались первобытные фермеры, и начался у них разговор насчет того, что прогресс ставит широкие задачи, и потому надо сделать государство.

 - Нет, - Апагал улыбнулся и покачал головой, - в истории это постепенно получилось.

 - Нет, Тарсо, в истории это сразу получается. Приходят бандиты к фермерам, и прямо говорят: половина урожая - наша. Государство не умело и не умеет ничего иного. Оно паразит, пришедший на плоды неолитического прогресса. Это факт археологии.

 - Ладно, - сказал он, - я не буду спорить. Я бизнесмен, и в археологии не силен.

 Возникла пауза. Алуэтта настроилась спорить, и была немного раздосадована, что ее оппонент так быстро поднял белый флаг. Впрочем, через минуту, она нашла тему.

 - Кстати, Тарсо, первый вопрос, про собаку и робота, не риторический. Он важен.

 - Чем? - удивился филиппинский бизнесмен (или разведчик).

 - Принципом! - сказала она, - Собака возникла в ходе естественного отбора, и то, что у собаки есть свойства, полезные для людей - это случайность. Другое дело - робот. Он сделан для наперед заданной роли, и вот поэтому, робот-сторож лучше и дешевле, чем собака-сторож. Так государство возникло в ходе естественного отбора между бандами. Иногда у него есть свойства, полезные для людей, но это - случайность. Другое дело - администрация, сделанная специально для пользы людей. Она будет во всем лучше и дешевле, чем государство. Раньше это была только теория, но теперь это практика.

 - Пока мало практики для выводов, - заметил Апагал, - два года и два месяца.

 - И две Новогодние войны, - лаконично напомнила франко-канадка.

 Снова пауза. Тарсо Апагил поднял фужер и посмотрел на свет через пурпурное вино.

 - Некоторые говорят, что началась Третья Новогодняя война.

 - Может, так и есть, - ответила Алуэтта, - но еще говорят, что эта холодная война.

 - Слова - слова, - произнес филиппинец, - холодная война отличается от горячей лишь полным отсутствием чести, но не полным отсутствием жертв и разрушений.

 - Может так и есть, - повторила она, - однако, две Холодные Мировые войны были на порядок менее разрушительными, чем две Горячие Мировые войны перед ними.

 - Что ж, нам есть, на что надеяться, - отозвался он, - попробуем смотреть в будущее с оптимизмом. И, может, теперь ты расскажешь о своем ведьмовском источнике?

 - Почему бы нет? - она сделала глоток вина, - Ты слышал о кйоккенмоддингерах?

 - Кйоккенмоддингеры? - переспросил он, - Женщины-фридайверы, о которых немало странного есть в желтой прессе. Якобы, их секта существует с первобытных времен.

 Алуэтта Шарден сделала еще глоток вина и уточнила.

 - Со времен кроманьонцев. Этой ведьмовской традиции примерно 30 тысяч лет.

 - Ты веришь в такую версию? - поинтересовался Апагил.

 - Тарсо, я верю, что такая версия может быть правдой. Ведь никто не опроверг ее.

 - Понятно, - сказал он, - вряд ли кто-то в состоянии опровергнуть историю о ведьмах, колдовавших 30 тысяч лет назад. Но, мне такое кажется маловероятным.

 - Итого: вопрос мнения о вероятности, - констатировала Алуэтта, - миллиарды людей, между прочим, верят в невозможные, абсурдные вещи. А многие практические идеи кйоккенмоддингеров подтверждены экспериментально. Это значит моя вера намного основательнее, чем библейская вера, например.

 Филиппинец прожевал очередной миниатюрный бутерброд с осетровой икрой, запил глотком вина, и полюбопытствовал:

 - Ты сама экспериментировала, или поверила кому-то на слово?

 - Чему-то я поверила, - ответила она, - но что-то я видела сама, а что-то проверила на собственном опыте.

 - Если собственный опыт, это секс, то у тебя получилось стать ведьмой! - заявил он.

 - Шутка зачетная, - Алуэтта улыбнулась, - но как раз в сексе я частично не согласна с кйоккенмоддингерами. Мой опыт относится к ледяному натур-фридайвингу.

 - Натур-фридайвинг, это без всякой одежды? - спросил Апагал.

 - Да, верно.

 - А ледяной, это о чем?

 - Это о том, что в ледяной воде.

 - В ледяной воде? - удивленно переспросил он, - Где такое в Меганезии?

 - В Меганезийской Антарктике, - сообщила она, - но, я там не была пока. Зато в июле солдатская Фортуна забросила меня в Папуа на урегулирование Гибридной войны.

 - Солдатская Фортуна? - снова удивился Апагал.

 Франко-канадка утвердительно кивнула.

 - Да. Для быстрого получения нези-гражданства, надо идти в резерв Народного флота. Вообще-то, я думала, что для меня солдатская жизнь ограничится краткими учебными сборами. Но вдруг моя квалификация художника и психолога-недоучки оказалась там востребована. Так вот, в папуасском Хайленде есть области над снеговой линией, и на маленьких озерах по утрам - лед. Вода такая прозрачная, что ныряешь, как в сказку.

 - Страшноватая сказка, - заметил филиппинец, - по-моему, это риск.