Александр Солоник - киллер мафии

Впрочем, Солоник уже не видел и не слышал всего этого. Аккуратно завернув карабин в плед - так, словно он мог понадобиться еще раз, - он быстро двинулся туда, где его ожидала машина...

Наверное, только теперь, после первого громкого убийства, куратор по-своему зауважал подопечного. Смотрел на него с плохо скрываемым любопытством, будто бы не верил, что этот невысокий, жилистый, ничем, казалось бы, не примечательный молодой человек способен с первого же выстрела ликвидировать вора, числившегося в первой пятерке самых опасных мафиози столицы.

- Все грамотно, даже слишком, Александр Македонский, - произнес он, присаживаясь, и тут же обратился к хозяину по имени-отчеству. - Александр Сергеевич, сделайте кофе...

Пока Солоник ставил на плиту чайник, чекист детально рассказывал о подробностях вчерашнего убийства.

- Да, все грамотно, - повторил чекист, прикуривая, - но не обошлось без случайных жертв.

- Вот как? - Солоник вспомнил тот стон откуда-то со стороны, так удививший его.

- Кроме Глобуса, пострадали еще двое. Помните того мужчину, что подошел к нему на стоянке?

- Конечно!

- Некто Орхелашвили, известный кидала, мошенник, или, как говорят в криминальных кругах, "фармазон", уголовная кличка Итальянец. После вашего выстрела он, испугавшись, бросился в свою машину. Но "быки" Длугача почему-то решили, что пахана убил именно он. Вытащили из машины Итальянец начал было сопротивляться, оправдываться - это только разозлило телохранителей. Он умер на месте, получив два удара тесаком в грудь.

- А кто же вторая жертва? - Саша размешивал в чашке растворимый кофе. - Вам сколько сахара?

- Спасибо, не люблю сладкий. Кроме Итальянца, пострадал еще один человек: пуля, прошив Глобуса насквозь и срикошетив об асфальт, попала в ногу старшины-пэпээсника. Ничего страшного, сейчас он в больнице. Очень опечален. Его, конечно, можно понять: площадка у "Арлекино" - место хлебное, доходное - масса нетрезвых водителей. Сколько он имел там за месяц, ему в другом и за год не заработать. А вы, Александр Сергеевич, молодец. - Видимо, это была наивысшая похвала, которой обычно сдержанный куратор мог удостоить подопечного. - Как себя чувствуете?

- Ничего, спасибо, - ответил Солоник. И подумал, что за этим вопросом вполне могло последовать новое предложение.

Он не ошибся...

- Насколько мы понимаем, вы теперь в отличной форме. Так что давайте используем это обстоятельство к обоюдному удовольствию. А теперь слушайте... - куратор поставил на колени черный атташе-кейс, щелкнул никелированными замочками, извлек растрепанную папочку.

Саша отвернулся: невзначай брошенная фраза "к обоюдному удовольствию" почему-то воскресила в памяти давешний разговор со "скрипочкой". Он ее нанял для ремесла столь же постыдного, сколь и прибыльного, и они остались довольны друг другом. Он получил удовольствие, она - деньги...

Чем, спрашивается, ремесло палача, киллера, лучше ремесла той накрашенной лярвы?

- Да, чуть не забыл. Вот вам новые документы и деньги. - На стол лег небольшой сверток. - Кстати, после исполнения следующего объекта вам не мешало бы сменить квартиру...

Следующий объект, известный московский вор в законе, разительно отличался от первого. В отличие от Глобуса, он никогда не был склонен к беспределу, к жестокости и патологическому желанию всех построить. Этому "законнику" не было еще и сорока. Он принадлежал к ворам так называемой "нэпманской", "босяцкой" формации и являл собой настоящего фанатика воровской идеи. Кроме шлейфа судимостей и безукоризненного владения феней, "законник" обожал во время какого-нибудь застолья взять гитару, чтобы напеть братве собственные песни, навеянные тюремной музой.

Саша внимательно изучал его досье и никак не понимал, почему "контора" решила ликвидировать именно этого человека?

Но вскоре понял, почему: уголовный авторитет вторгся в святая святых - банковский бизнес. Он был одним из тех, кто в тени скандала, получившего название "чеченские авизо", вместе с грозненскими мафиози и купленными работниками Центробанка "обул" государство на несколько миллиардов рублей.

Удивительно, но этот авторитет почти не заботился о собственной безопасности, хотя денег у него было достаточно, чтобы поставить по автоматчику в бронежилете у каждого фонарного столба вдоль Ленинского проспекта, где жил. Лавье тратилось большей частью на благотворительные нужды: "грев" братве, отбывающей сроки в ИТУ, дорогие подарки друзьям и приятелям (одному щедрый вор подарил шестисотый "Мерседес", другому - коттедж на Кипре, третьему - золотую цепь, толщиной едва ли не с руку)...

Куратор предупреждал: этот "законник" теперь враждует с азербайджанцами. В случае удачного "исполнения" подозрение падет на них.

- Ну а "исполнить" его предлагаю на ваш выбор. - Несомненно, теперь чекист был совершенно уверен в выдающихся способностях подопечного.

После убийства Длугача исполнение этого объекта выглядело донельзя примитивным, чтобы не сказать - вульгарным.