Александр Солоник - киллер мафии

Солоник уже знал, что "наружка" ведет вора. Тот, как правило, ездил в сопровождении лишь одной машины с пацанами, и те лишь в редких случаях сопровождали пахана до дверей квартиры. Получив информацию по мобильному телефону о приближении жертвы, Саша, загодя слегка загримированный, чтобы не запомнила лифтерша, зашел в подъезд. Поднялся на один пролет, взглянул в окно лестничной площадки - как раз в этот момент "мере" объекта плавно причалил к бордюру. Сунул руку в карман плаща, где лежал парабеллум с загодя навинченным глушителем.

Резкий хлопок открываемой подъездной двери, звук шагов, негромкие мужские голоса:

- Ну, пока, Коля... Всего хорошего.

- И тебе удачи, Витек...

Пряча руку в кармане, где лежал пистолет, Солоник принялся неторопливо спускаться по лестнице и, поровнявшись с объектом, быстро выхватил оружие и выстрелил...

Он лишь на мгновение увидел его лицо - оно было искажено смертельной мукой... Но мука эта была короткой: спустя мгновение законник лежал на полу, и его светло-серый плащ набухал темной, почти черной кровью...

Вечерело. Матовое бра, висевшая над огромной двуспальной кроватью, отбрасывала на потолок, на стены и пол причудливую ярко-красную тень точно из страшной сказки. Такая же тень липким пятном ложилась на лицо Саши. Сидя перед телевизором, хозяин квартиры смотрел оперативные видеозаписи очередного объекта. На коленях киллера лежала растрепанная папочка. Он листал ее, шелестел страницами, и алый свет бра окрашивал их в кровавый цвет...

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Жизнь Солоника шла по накатанной колее: тренировки, "исполнения", телки, отдых. В последнее время он полюбил отдыхать за границей. Загранпаспорт на чужое имя, но с его фотографией "контора" выправила без труда. Правда, куратор, вручая документы вместе с очередной суммой денег, как бы невзначай дал понять: если надумаешь свалить, мы тебя все равно разыщем. Только рвать тебя будут не наши люди: достаточно дать понять окружению твоих недавних жертв, кто "исполнил" их паханов - те тебя под любыми документами хоть из-под земли достанут!

Впрочем, киллер прекрасно понимал это и без чекистского куратора.

Да и куда ему было бежать? За границу?

И чем там заниматься? Куратор беспокоился совершенно напрасно: подопечный окончательно вжился в ту роль, которую ему уготовили. И больше не думал ни о моральной стороне заказных убийств, ни о неизбежных последствиях. Точней, старался об этом не думать.

Конец осени встретил Москву плачущим небом, тусклым солнцем, отражающимся в раскисших лужах, витринах магазинов и окнах домов, в стеклах мчавшихся по Ленинградскому проспекту автомобилей. Тревожно шелестели буро-желтые листья, навевая безотчетную тоску и тревогу. Все вокруг прохожие, машины, дома, аллеи - казалось каким-то серым, унылым, в мокрых потеках.

Мутный солнечный диск лишь изредка показывался над огромным городом, робко пробиваясь сквозь рваные тучи. С самого утра в воздухе копилась мерзкая взвешенная влага; она казалась липкой, вязкой, мокрой ватой набивалась в легкие, в глаза, в рот, и казалось, будто бы с концом осени огромный город, подобно легендарной Атлантиде погружался на дно океана.

По широкому грязному проспекту в сторону центра неторопливо катят скромные "Москвичи", начальственные "Волги", вальяжные иномарки; перестраивались перед перекрестками, сигналили, норовя протиснуться вперед и стартовать первым, хотя до следующего светофора не более ста метров.

Сидя в недорогом кафе, скорей даже забегаловке, Солоник уныло смотрел в запотевшее окно. В последнее время ему все чаще хотелось побыть в одиночестве, но возможностей для этого было все меньше. Телки, куратор, изучение очередных объектов, спортзал, тир, подготовка к акциям... Он вновь терял с таким трудом обретенное душевное равновесие, и единственным лекарством было одиночество.

В таких случаях Саша шел в это самое кафе, брал чашечку кофе и, не глядя ни на кого, размышлял...

А размышлять было о чем. После удачной ликвидации Длугача в его сознание змеей заползла скользкая мысль - столь же жуткая, сколь и правдоподобная: рано или поздно он понадобится своим хозяевам в другом качестве - мертвым. Да, у него получилось, да, он оправдывает надежды. Но он, Саша Солоник, уже известный в "конторе" как Александр Македонский, слишком много знает. "Знайку на веревочке ведут, а незнайка на печи сидит", - эта старая мудрость, хорошо усвоенная им еще в зоне, имела несомненный практический смысл. Слишком часто и совершенно непроизвольно вспоминались слова случайно снятой девчонки - зло порождает зло, никакая кровь не может оставаться безнаказанной. Ржавый, Гаврила, Длугач, многие другие из тех, кого он ликвидировал, творили зло и проливали кровь - им за это воздалось его руками, Александра Македонского, наемного киллера "конторы". Они-то там, в своих кабинетах - чистенькие, в красивых костюмчиках, поставили его в такие условия, когда он вынужден платить по счетам других.

Но рано или поздно кто-то другой предъявит ему свой счет!