Александр Солоник - киллер на экспорт

— Да не бойся, я никому ничего не скажу, — внезапно Саша смягчился, и голос его сделался спокойным, даже ласковым. — Сама подумай, этот самый Резо хочет меня видеть. И адрес мой у тебя выпытывал, и фамилию спрашивал, и поближе познакомиться хотел. Но зачем ему ко мне приезжать? Я и сам могу его навестить. Тем более вор в законе, такой уважаемый человек…

Он извлек из портмоне еще несколько стодолларовых купюр и, положив их рядом с собой, выжидательно взглянул на собеседницу.

На простодушном лице продавщицы отразилась целая гамма чувств: растерянность, сомнение, желание взять деньги, а главное, наивная вера в правдивость последних слов Солоника.

Девушка вздохнула.

— Ну хорошо.

Достав авторучку и блокнот, Солоник приготовился записывать…

…Спустя полчаса он отвез Оксану на вокзал, усадил на поезд, следующий в небольшой курортный городок Пеллопонеса, убедился, что та уехала.

Затем вернулся на виллу и, замотав в плед „АКС“ с навинченным глушителем, положил его на заднее сиденье джипа.

Путь его лежал в один из престижных пригородов Афин — туда, где по словам Оксаны, жил Резо.

Дом кавказца он нашел без сложностей. Роскошный, хотя и безвкусный особняк бросался в глаза среди скромных коттеджей.

Оставив машину в квартале от особняка Резо, Саша сунул по-прежнему замотанный в плед „АКС“ в спортивную сумку и двинулся на разведку. Кавказский „апельсин“ жил на редкость беспечно, уверенный в том, что любые неприятности не для него. Охраны не наблюдалось, а сигнализация, установленная на невысокой изгороди, выводилась из строя за несколько минут.

Перепрыгнув через изгородь, Македонский спрятался за старым масличным деревом и принялся наблюдать за домом. Там было тихо, в саду ни души. По-видимому, хозяин и его телохранители еще спали, хотя утро уже давно миновало.

Стараясь быть незамеченным, Солоник обошел дом кругом, заглядывал в окна. Одно из них оказалось приоткрытым, и Саша, расстегнув молнию на сумке, в которой лежал автомат, прислушался. Голос, доносившийся из окна, показался ему знакомым…

В то утро Резо проснулся с нехорошим предчувствием. Пролежал больше часа в кровати, затем, сунув босые ноги в шлепанцы, пошел на кухню. Сварил кофе и, закурив, долго, почти не мигая, смотрел, как поверхность напитка подергивается асфальтового цвета пленкой.

Вроде бы у него не было особых причин для скверного расположения духа. Дела шли нормально, магазины, оптовые базы и прочие предприятия, которые он контролировал в Греции, давали стабильную прибыль. Во всяком случае Резо куда больше получал, чем тратил, а тратил этот кавказец обычно немало.

Вчера вечером он звонил в Москву, своему крестному, короновавшему его на вора, Вахтангу и сообщил, что точно установил место жительства того самого киллера, которым законник интересовался в прошлой телефонной беседе. Присовокупил как бы между прочим, что сам разберется с ним.

— К тебе тут пацаны из Москвы в гости собираются, — ответил собеседник. — Где-то сразу после Нового года. Встретишь, у себя поселишь… Урицкие — никогда не слыхал о таких?

— Слыхал, — соврал Резо. — Только зачем их сюда, в такую даль, посылать? Если ты насчет этого самого Македонского, то мои быки его не сегодня-завтра вальнут.

Убийство суперкиллера, отправившего на тот свет больше десятка уважаемых в криминальном мире людей, несомненно, прибавило бы Резо авторитета и уважения. Изучив подшивку русских газет, кавказец прекрасно понял: ликвидация такого, как Македонский, навсегда впишет имя убийцы в историю российского криминалитета. Одно дело — номинально считаться вором, но в то же время слышать за спиной шепоток: никакой он ни вор, а мелкий барыга, „апельсин“, который купил у лаврушников коронацию. Совсем другое оказать миру российского криминала услугу, которую тот наверняка оценит по достоинству. И уж тогда о Резо будут говорить: это тот самый, который завалил самого Солоника, очень серьезный и уважаемый человек…

Выпив залпом уже остывший кофе, Резо вызвал к себе Мамуку. Тот жил в его доме, одновременно выполняя роль телохранителя, водителя и порученца по всем вопросам.

— Ну, что, был в Лагонисе?

В Лагонисе, очень дорогом пригороде, со слов Оксаны, и обосновался Македонский.

Порученец утвердительно кивнул.

— Был.

— Ну и как тебе?

— Солидно, и говорить тут нечего. Сигнализация везде понатыкана, все просматривается.

— Реально к нему проникнуть?

— Думаю, да. Наши ребята выяснили, что по документам он якобы грек. Даже фамилию пробили, под которой он тут живет: Владимирос Кесов. Только документы у него наверняка поддельные. Да и положение, сам понимаешь, шаткое: в Москве ищут и менты, и братва, в Европе — „Интерпол“. Если бригаду на дом прислать, наверняка в полицию звонить не станет. Попытается смыться. А мы засаду организуем, перехватим, и…

Резо откинулся на спинку стула и перебил Мамуку:

— А дура эта где, Оксана?

— Посидела в подвале, поголодала, теперь как шелковая.

— Выпустил?

— Надо же кому-то в магазине торговать, — со смешком объяснил порученец. — Да и денег в нее сколько вложено: документы, вызов, накладные расходы. В подвале с нее толку мало.