Александр Суворов

В Петербурге ликовали. Екатерина в письме к Потемкину, рискуя задеть его самолюбие, говорила, что "почитает измаильскую эскаладу* города и крепости за дело, едва ли где в истории бывшее...". Царица спрашивала у Потемкина совета, как и чем наградить Суворова. Курьер с ответом Потемкина обскакал Суворова на дороге в Петербург.

_______________

* Э с к а л а д а - штурм.

Екатерина приняла измаильского героя, когда он к ней явился, с холодной лаской и объявила ему за взятие Измаила чин подполковника Преображенского полка. Эту награду за подвиг, беспримерный в истории, можно было счесть за издевку. Хотя полковником Преображенского полка числилась сама императрица, но подполковников Преображенских считалось уже целый десяток, в том числе и фельдмаршал Потемкин. Награды по армии за штурм Измаила всех удивили своей скупостью. Враги Суворова радовались; доброжелатели сетовали на несправедливость; в армии негодовали. Прохор Дубасов гневался на самого Суворова, считая его виноватым в неожиданном повороте счастья. Если посетители спрашивали: "Дома ли граф?", Дубасов отвечал: "Графа нет, а подполковник дома!" Попреки и грубость Прошки наконец надоели Суворову, и он отослал его в далекую деревню.

Вслед за Суворовым в столицу явился и фельдмаршал Потемкин, оставив армию на попечение князя Репнина.

В честь Потемкина готовился великолепный праздник. Суворов незадолго до этого торжества получил повеление Екатерины отправиться на границу Финляндии для осмотра крепостей. Он сел в почтовую кибитку и покинул Петербург.

В Таврическом дворце, купленном Екатериной у Потемкина за полмиллиона, а теперь вновь ему подаренном, праздновали измаильскую победу. Великолепием и пышностью праздник затмил все, что видели в столице раньше. Потемкина чествовали как победителя. Екатерина подарила ему фельдмаршальский мундир, затканный бриллиантами, в двести тысяч рублей.

Праздники сменились буднями.

Екатерина охладела к своему любимцу. Потемкин погрузился в хандру, но не ехал к армии, куда его старалась сбыть Екатерина. Тем временем Репнин разбил турок за Дунаем и подписал мир, вырвав у Потемкина славу окончания войны.

Жизнь Потемкина склонялась к закату. Он вернулся к армии, некоторое время томился в безделье, потом заболел, выехал в Яссы. По дороге туда он умер в степи. Узнав о смерти Потемкина, Суворов написал: "Се человек, се образ мирских сует - беги от них мудрый".

СЭР БУШПРИТ*

Суворов должен был осмотреть финляндскую границу и представить проект ее укрепления. Мир со Швецией заключили еще до падения Измаила, но отношение шведского короля к России продолжало оставаться враждебным. Шведы все еще не хотели примириться с укреплением русских на финских берегах, хотя уже истекало столетие со дня основания Петербурга.

_______________

* Б у ш п р и т - наклонная мачта, длинное дерево на носу

корабля.

Суворов очень быстро исполнил возложенные на него поручения и явился в столицу с готовым планом переустройства старых крепостей и возведения новых. По плану Суворова численность войск, а следовательно, и расходы по обороне финляндской границы заметно сокращались, а надежность обороны возрастала.

Суворов считал дело поконченным и ждал какого-либо другого, более почетного назначения.

Ожидания еще раз обманули Суворова. Он получил повеление: отправиться назад, в Финляндию, и осуществить свой проект. Он оставался в немилости.

Войска в Финляндии Суворов нашел в плохом состоянии. В финляндские батальоны ссылали за разные провинности гвардейских солдат. О перевоспитании их до Суворова не помышляли. Солдаты часто болели. Больные, они бежали из казарм, чтобы не попасть в госпиталь. Эти, по выражению Суворова, "богадельни" представляли собой не лечебные заведения, а очаги заразы.

Суворов поступил просто: закрыл все госпитали, оставив для неотложной помощи только полковые лазареты. Больных из госпиталей он вывел в более здоровую обстановку финских деревень. Жалкие средства лжеученых медиков Суворов заменил народными средствами - травами, корешками. Живительная сила природы быстро сказалась: смертность в войсках значительно понизилась. Гиблый, казалось, климат Финляндии на самом деле был целебным. Природные условия страны: ее скалы, леса, бесчисленные озера и реки, туманы и дожди летом, глубокие снега и морозы зимой, - по общему мнению, не допускали здесь обучения войск. Суворов рассуждал иначе: если в этих природных условиях приходится воевать, то и обучать солдат надо не где-то далеко, в России, а именно здесь. "Оболгали мне здесь невозможность всеместных маневров", - писал он, что в переводе на обычный язык значит: мы доказали здесь, что маневры войск возможны в любых местных условиях, в любой природной обстановке.

Так же как и в Новой Ладоге, Суворов и тут показал выпрямляющую силу труда. Он отвлек солдат от праздности не только воинским обучением. Ему не хватало рабочих рук; он заставил солдат участвовать в постройке крепостей, на обжиге извести, на устроенных им кирпичных заводах, заготовке и пилке леса.