Александр Суворов

Оценка, данная Екатериной работе Суворова в Суздальском полку, возбудила к новому полковнику недоброжелательство и зависть. Своими словами Екатерина поддразнила стариков. В том, что она говорила, не заключалось прямого указания освободить полк Суворова от караульной службы. Полк получил приказ выступить на свои «непременные квартиры» в Новую Ладогу, а на следующее лето суздальцев снова вызвали для несения караульной службы в столицу. Но теперь уже никто не обращал внимания на то, чем занимался Суздальский полк на Семеновском плацу: по новому уставу обучались и гвардия и полевые войска. Суворов не получил ни повышения, ни нового назначения. Милостивое отношение к нему Екатерины в предыдущем году отразилось на Василии Ивановиче Суворове: он получил чин подполковника лейб-гвардии Измайловского полка, коего полковником считалась сама императрица. Но звезда Василия Ивановича уже клонилась к закату. Его прочили в Сенат — значит, на покой. Ганнибал был уже в отставке «за старостью». Фермор дряхлел и утратил всякое значение. Над Бутурлиным смеялись, называя его «старой пушкой», ни к чему не пригодной. Александр Васильевич Суворов терял своих старых покровителей и не приобретал новых.

Осенью Суздальский полк опять вернулся в Ладогу. Про Суворова в столице стали забывать. Но скоро до Петербурга начали доходить слухи, что полковник в Новой Ладоге продолжает чудить… По слухам, он изнурял солдат непосильными работами. Выстроил руками солдат школу для солдатских детей и церковь, разводит на голом месте плодовый сад. В школе сам полковник преподает по-своему закон божий, для чего сам написал и учебник; кроме того, сделал сцену и устраивает для солдат спектакли, заставляя офицеров разыгрывать пьесы по своему выбору, никем не разрешенные к представлению.

О Суворове опять заговорили. В Новую Ладогу послали губернатора. Он осмотрел полк, познакомился с хозяйством, побывал на солдатском спектакле и всем остался доволен.

Наветы на Суворова рассеялись как дым, когда Суздальский полк в 1765 году явился по вызову на большие маневры в Красное Село. Вместо изнуренных непосильной работой людей в красносельский лагерь явилась бодрая, подтянутая войсковая часть. С живостью, всех удивившей, солдаты поставили не похожий на другие плотный и сомкнутый лагерь и предались своим обычным упражнениям.

Маневры начались. 15 июля войска вступили в лагерь. Войск, гвардейских и полевых, собралось семнадцать пехотных и семь кавалерийских полков. Они разделялись на две армии. Одной командовала сама Екатерина, другой — Панин. Эта вторая армия состояла из гвардейской дивизии под командой Бутурлина и полевых войск князя Голицына. Измайловским лейб-гвардии полком у Бутурлина командовал Василий Иванович Суворов.

При своей армии Екатерина сформировала легкий разведочный корпус. В его состав вошли, кроме кавалерии, батальон и гренадерская рота Суздальского полка, прославленного своей подвижностью. Этот корпус произвел разведку неприятельского расположения. Прикрывая фланги корпуса, кавалерия потеснила передовые посты противника. Но Суворов повел суздальцев в наступление столь быстро, сбивая противника с занятых им высот, что Екатерина перепугалась и приказала отходить…

Маневры продолжались десять дней. В день переворота (его называли «день восшествия на престол») генералитет обеих армий пригласил Екатерину со двором на бал, устроенный в огромном полотняном шатре. В списке приглашенных находился и полковник Суворов. Екатерина, прибыв на бал, проходила об руку с Павлом Петровичем между двумя рядами ее встречавших. Она останавливалась и кидала то одному, то другому несколько слов.

— Я слышала, полковник, — обратилась она к Суворову, — что у вас в Новой Ладоге театр. Что вы там разыгрываете? Уж не Шекспира ли?

Суворов не успел ответить, как Екатерина прошла дальше. Кто-то тихонько тронул Суворова за обшлаг. Подняв голову, он увидел перед собой Павла Петровича. Он отстал от матери. Подмигнув Суворову, Павел тихонько сказал:

— Вы, сударь, не исполнили моего приказания! Хорошо же! А я книгу все-таки достал! Теперь я все знаю!

Павел повернулся вслед матери.

Суворов встрепенулся, разыскал среди гостей Бутурлина и в упор спросил:

— Это вы, фельдмаршал, сказали государыне, что я будто бы передал цесаревичу книгу о датском принце?

Старик вскипел:

— Ты, сударь, с ума спятил! Я никогда ушенадувателем[55] не был… И какой такой датский принц?.. А, вспомнил: «бух». Вот тебе и «бух»!

Ждали, что после блестящего представления Суздальского полка на маневрах Суворов получит высокое назначение. Для этого находились и основания. Многие слышали, что полковника Суворова Екатерина по-французски называла «мой маленький генерал». В реляциях о маневрах имя Суворова с похвалой упоминалось наравне с генералами; кроме полковника Суворова, не был назван ни один штаб-офицер. Ожидания не оправдались. После маневров Суворов получил приказ вернуться с полком в Новую Ладогу.