Александр Суворов. Первая шпага империи

Домбровский в те часы пытался действовать самовольно, на свой страх и риск. Он не пустился в наступление через Треббию в 9 утра, ожидал подкрепления из дивизии Руска. И вообще считал наступление широким фронтом на сильные русские позиции малоперспективным. Поляк предлагал наступать единым усиленным кулаком через Боббио, где можно было получить поддержку дивизии Лапуапа и двигаться на соединение с армией Моро, после чего можно было действительно разгромить армию Суворова. Однако ему приходилось выполнять приказ Макдональда.

Около 10 часов 8 июня Домбровский перешёл Треббию у Ривальты и начал обходить правый фланг суворовской армии. Он намеревался оттеснить Багратиона к Туне, где его ждали войска Руска. Битва у Туны дала бы возможность Домбровскому обойти русские позиции и ударить с тыла. Одновременно началось наступление французских колонн по всему фронту. Впереди рассыпным строем двигались стрелки, кавалерия располагалась между колоннами. С правого берега атаку поддерживала артиллерия. Бой против дивизии Домбровского принял авангард Багратиона: два казачьих полка, шесть пехотных батальонов и шесть эскадронов австрийских драгун. Домбровскому удалось создать численное превосходство на своём участке фронта: в его батальонах на поле боя двинулось около 4000 человек. Бой проходил с переменным успехом: сначала Багратиону удалось разбить правый фланг Домбровского, затем польско-французские части заставили русских отступить. Казаки и драгуны снова атаковали Домбровского с флангов, а пехотные батальоны двигались по центру. Багратион ударил стремительно – и домбровцы не выдержали атаки. Они отступили за Треббию, а Багратион захватил 400 пленных, 3 знамени и пушку. Князя легко ранили в плечо, но он не покинул поля боя. Это был крах дивизии Яна Домбровского, которая больше не участвовала в наступательных движениях. К чести польского генерала, отступая, он раз за разом восстанавливал боевые порядки поредевших войск и оказывал сопротивление наступавшим силам Багратиона. Дважды под ним убивали лошадь, были и ранения, при этом польский генерал не сдавался и не терял самообладания. Неслучайно при отступлении с берегов Треббии именно Домбровскому, как отлично проявившему себя в сражениях генералу, Макдональд и Виктор поручили ответственное командование арьергардом. На том же участке боя, в районе Казалиджио, дивизии Виктора и Руска атаковали войска генерала Швейковского. Пятнадцать французских батальонов сражались с пятью русскими. Под палящим солнцем изнурённый полк Розенберга попал в окружение и бился из последних сил. Генерал Розенберг прискакал к Суворову, моля об отступлении. Суворов лежал в тени большого валуна, отдыхая от жары. Известны слова полководца: «Видите этот камень? Попробуйте его сдвинуть. Не можете? Вот так и русские не могут отступить!». Привычный приказ Суворова – ни шагу назад – следовало исполнять. Прискакал к главнокомандующему и Багратион. Его доблестные войска до крайности утомились боем с Домбровским. До половины войск не могли продолжать сражение. Суворов потребовал коня и вместе с Багратионом сам поскакал к войскам. Милютин писал: «Лишь только солдаты увидели старого фельдмаршала – вдруг всё преобразилось; ружья начали стрелять; затрещал беглый огонь; забили барабаны; откуда взялись силы у людей!».

Внезапный удар ведомых Суворовым войск Багратиона во фланг и тыл дивизий Руска и Виктора решил судьбу боя. Французы отступили, план массированного наступления на левом фланге сорвался.

На центральном участке дивизия Монришара схлестнулась в штыковом бою с колонной Ферстера. В разгар схватки во фланг французам ударила прибывшая австрийская конница Лихтенштейна. Монришар отступил и закрепился на правом берегу под защитой артиллерийских батарей.

На левом крыле наступление вели французские дивизии Сальма и Оливье. Предпринял Макдональд и отвлекающий манёвр, двинув дивизию Ватрена через Треббию на Календаско. Это движение должно было отвлечь войска с левого фланга союзной армии.

Мелас считал, что его войска не сумеют сдержать наступление трёх французских дивизий. На его донесение с вопросом «Куда отступать?» Суворов ответил парадоксально и непреклонно: «В Пьяченцу». Значит, даже о временном отступлении не шло и речи. Если уж удалось опрокинуть наиболее сильную группировку французов на фланге Багратиона, то на левом фланге Суворов нисколько не сомневался в успехе. После разгрома дивизии Монришара с центра были перемещены хорошо проявившие себя в бою эскадроны князя Лихтенштейна. В эти дни кавалерия Лихтенштейна и русские казаки действовали окрылённо. Они атаковали левый фланг дивизии Оливье, чем привели французов в панику. Вслед за Оливье за Треббию отступила и дивизия Сальма. Хотя попытку форсирования Треббии, которую предпринял Мелас, французы отбили. Началась перестрелка войск, стоявших на противоположных берегах Треббии.