Александр Суворов. Первая шпага империи

А уж после побед над Моро Суворов считал поход на Париж тактической необходимостью. Он готовился к нему, чтобы свергнуть революционное правительство – Директорию – и при поддержке французских монархистов восстановить на троне Бурбонов. Французские повесы уже держали пари: через сколько недель Суворов займёт Париж и кого из революционеров на каком суку повесит? Они демонизировали русского полководца, который за всё время пребывания в Италии никого не отправил на плаху, предпочитая отпускать пленных генералов под честное слово, – не поднимать оружия против русских и против монархов. В те недели особенно ярко проявилось двуличие наших союзников. С одной стороны, лондонцы бодро пили за здоровье Суворова, с другой – хохотали над карикатурами на русского «людоеда», пожирателя французов. С одной стороны, восхищались подвигами русской армии, развеявшей миф о непобедимости генерала Моро, с другой – думали о том, как бы укротить русского солдата, вернуть его «в стойло», в пределы России.

Итак, Суворов освободил от французов Италию и готовился к рывку на Париж. Но победное лето завершилось, а пассивные боевые действия союзников продолжались в Швейцарии и на берегу Рейна.

Союзники пытались действовать против Франции широко – от северных морей до Ионических островов. Правда, толк вышел только у Суворова в Италии, остальные русские, британские и австрийские части, перемещавшиеся по Европе, серьёзных баталий избегали и победами похвастаться не могли.

Британцы и австрийцы боялись как усиления российского влияния в Средиземноморье, так и прихода русских войск в столицу Франции. Предотвратить такой оборот они сумели с помощью хитрых обходных комбинаций и предложений, отвлекавших внимание императора Павла I.

Странный манёвр предприняли союзники – австрийцы. Их главнокомандующий эрцгерцог Карл с большой частью войск двинулся на северо-запад, в сторону Голландии. Там уже высадились английский и русский корпуса. Они вели вялотекущую войну против французов, пытаясь перетянуть на свою сторону бельгийцев. Суворов так расценил это решение союзников: «Эрцгерцог Карл всё снова перепортил к гибели Европы». С такими силами уклоняться от генерального сражения с армией Массены – это по меньшей мере трусость, но главное – недальновидность.

Швейцарский кулак из армий, на который надеялся Суворов, распадался. Русский фельдмаршал с трудом перебарывал ярость. Получив лавры победителя, он лишался возможности развить успех. Суворов отчаянно пытался предотвратить эту ретираду союзников. Он написал сердитое послание эрцгерцогу, однако достойного ответа не дождался.

В письме к своему императору он пытался дотошно изложить все обстоятельства, но даже по этому вежливому рапорту видно, какие чувства обуревали старого полководца, напрочь разочаровавшегося в австрийцах: