Читаем Александр Суворов полностью

Александр Суворов

Быстрота необходима прежде всего в походе. Чтобы напасть на противника или чтобы его преследовать, необходимо быстро передвигаться. Поэтому Суворов учил солдат и войсковые части быстрым, стремительным маршам во всякую погоду, зимой и летом, по хорошим и плохим дорогам, в знакомых и незнакомых местах, днем и особенно ночью. Полководца обвиняли в том, что он этими учебными маршами изнуряет солдат. Он отвечал на это: «Легко в учении – трудно в походе (на войне); тяжело в учении – легко в походе». Александр Васильевич с неумолимой строгостью требовал, чтобы командиры принимали все меры для облегчения солдатам быстрых маршей. Кашевары должны быть всегда впереди, чтобы солдаты приходили к готовым котлам; палатки должны быть поставлены к приходу солдат на ночлег. Обувь, одежда, амуниция – все приспособлялось к тому, чтобы обеспечить войскам быстроту передвижения.

Суворов очень высоко ценил и берег время. Раньше русская конница ходила в атаку на рысях. Он научил свою конницу бурным атакам «марш-маршем», то есть на полном скаку.

Натиск – в этом слове Суворов соединил все, что относится к успешному наступлению. В атаке надо принимать решения быстро, без колебаний и выполнять их упорно и настойчиво, на одном дыхании. Суворов учил пехоту атаковать не только пехоту неприятеля, но и кавалерию, что было в новинку.

Глазомер, быстрота, натиск, взятые вместе, означали на языке полководца, что нужно правильно разбираться в обстановке, умело выбирать направление главного удара и стремиться к полному уничтожению врага.

Суворов, создавая новое военное искусство, решительно боролся с устаревшей прусской системой военного обучения. «Русские прусских всегда бивали, – говаривал он, – что же тут перенимать».

В «Науке побеждать» отразились лучшие черты русского национального характера: отвага, проницательность, быстрота, натиск, человечность. Суворовское военное искусство основывалось на глубочайшем патриотизме и безграничной вере в силу и непобедимость русских войск.

«Мне солдат дороже себя», – говорил Суворов. Всей душой любил он русского солдата, и солдат отвечал ему такой же любовью. И крепостные русские крестьяне быстро превращались под его начальством в отлично обученных «чудо-богатырей».

Суворов изобретал новые приемы боя, каких не знал противник. Так, он учил войска не только ночным походам, но и ночным боям. Суворовские войска не раз одерживали победы, нападая на противника неожиданно, ночью.

«Пуля – дура, штык – молодец», – говорил Суворов в «Науке побеждать». Он придавал большее значение атаке «белым оружием», то есть штыками пехоты и саблями конницы, чем ружейному огню. И понятно: ружья того времени заряжались очень медленно, одной пулей, с дула; в пылу боя зарядить второй раз было некогда, а первый выстрел часто пропадал даром. Это не значит, однако, что Суворов не отдавал должное ружейному огню. Он требовал, чтобы не стреляли зря, берегли пулю и стреляли не «в вольный свет», а прицельно, выбирая целью командиров противника.

От каждого подчиненного, начиная с главных командиров и заканчивая рядовыми, Суворов требовал быстрого соображения, умения сразу находить ответ и принимать решение в трудных случаях. Он требовал, чтобы все знали, от рядовых до генералов, «деятельное военное искусство». Ответа «не могу знать» он не терпел и ненавидел «немогузнаек».

Чтобы развить смекалку в солдатах, Суворов иногда задавал неожиданные вопросы, требуя быстрых ответов. Бывалые солдаты повторяли его вопросы молодым. У бивачных костров, в перерыве строевых занятий, в передышки на работах солдаты разговаривали о том, как надо отвечать Суворову. Однажды такой разговор начался во время «раскурки» у огня.

– «Полевой полк, – говорит Суворов, – каждую минуту похода должен ждать. А солдат должен дело знать не хуже офицера»… Понял? – строго глядя в глаза молодому солдату, сказал старый капрал.

– Понять можно! Да знать-то это нам откуда? Из деревни мы, мужики вить; не могу я знать-то.

– Ну, хлопчик, если ты ему скажешь: «Не могу знать», от тебя клочья полетят! Ты думаешь, солдаты – это «сто мужицких голов одной шапкой накрыто»? Раз ты должен знать, то можешь!

– Да как же я ему скажу, если и подлинно чего не знаю?

– А уж вывертывайся как знаешь. Ну, отвечай мне, будто я сам Суворов.

– Ладно.

– Чего – ладно? Вишь развалился! Раз я – Суворов, встряхнись, стань «стрелкой», гляди весело! Во-во, так. Не пальцами шевели, а мозгами… Ваньтя!

– Есть такой!

– Где вода дорога?

– Вода в ведре, а рога у коровы. Я это, дедушка, еще в деревне слыхал.

– Так. Молодец, чудо-богатырь! Ну-ка еще… Ваньтя! Долга ли дорога до месяца?

Солдат прищелкнул языком, сдвинул шапку на глаза, посмотрел в небо и почесал в затылке.

Капрал повторил вопрос, обращаясь к старому солдату:

– Капрал!

– Здесь!