Александр Великий. Армия, походы, враги

Широкая равнина давала большое преимущество Дарию, поскольку предоставляла ему возможность эффективно задействовать превосходство в численности. Персидское войско стояло куда более широким фронтом, чем армия Александра, бывшая много короче с каждого фланга, но Александр и на сей раз не отказался от излюбленного приема нанесения удара на правом фланге, а потом повел конницу вправо. Бактрийская и скифская кавалерия стала повторять маневр противника, спеша продвинуться в том же направлении и растягиваясь. Данные передвижения приводили к тому, что активно действовавшие войска с обеих сторон отодвигались от центрального участка поля, который Дарий специально выравнивал для применения там колесниц, и возникла опасность для персов не суметь использовать колесницы в соответствии с планами. Царь царей приказал отрядам на левом крыле, использовав численное преимущество и большую протяженность их фронта, сдержать боковой маневр Александра путем охвата образовывавшегося выступа, и подчиненные отправились исполнять повеление государя.

Видя перед собой вновь возникшее препятствие, Александр атаковал, целя прямо в гущу охватывавших его отрядов, для этих задач он задействовал наемную кавалерию под началом Менида. Скифские и бактрийские воины контратаковали, но Александр послал против них пеонийских всадников и прочих наемников, сорвав вражеский контрудар, правда лишь временно — подошли новые силы бактрийцев, что позволило неприятельским командирам остановить и собрать бегущих. Так враг восстановил пошатнувшееся было положение, и македонянам пришлось нелегко в рубке с вражеской кавалерией, вследствие чего всадники Александра понесли серьезные потери. Перед ними оказался очень сильный оппонент, в особенности защищенные тяжелыми доспехами скифы. Царь македонцев бросал в бой на противника конницу волна за волной до тех пор, пока не прорвал вражеские порядки. Не исключено, что обходные фланговые передвижения Александра до известной степени представляли собой отвлекающие маневры, и атака нарочно рассчитывалась с прицелом застигнуть неприятеля в момент перегруппировки для противодействия угрозе — то есть тогда, когда ему представлялось особенно сложным дать организованный отпор нападающим. Такого рода тактическими приемами, по всей вероятности, и открылась битва при Гавгамелах, хотя избранная тактика не принесла Александру немедленного успеха.

^{Живописное полотно начала 17-го века с изображением битвы при Гавгамелах работы Яна Брейгеля Старшего.}

В тот момент Дарий послал в бой колесницы с серпами на колесах. Их ждало полное фиаско — в точности то же самое, что произошло с боевыми колесницами Артаксеркса при Кунаксе. Как писал Ксенофонт, в том случае атакованные колесницами греческие воины просто открыли ряды и пропустили повозки, не ленясь забрасывать метательными снарядами экипажи и лошадей, покуда те скакали по образованным греками «коридорам». Лучники и метатели дротиков в войске Александра, развернутые впереди как раз для обеспечения прикрытия кавалерии на случай возникновения такого рода угрозы, использовали ту же тактику, а в некоторых случаях они хватали лошадей за вожжи и вытягивали из повозок возниц. Те из колесниц, которые проследовали по «коридорам» без особого вреда для себя, в итоге были окружены македонскими гипаспистами и грумами. По крайней мере так выглядит ситуация по Арриану. Другие авторы рассказывают куда более страшные истории о воздействии серпов. Так или иначе, под Гавгамелами эффект атаки колесниц в любом случае, безусловно, нельзя назвать решительным, судя по всему, в плане достижения каких-то реальных результатов они прошли почти незамеченными. Колесницы, таким образом, стали синонимом тщеты Востока, поскольку пехотинцы бросили вызов действенности их еще в конце бронзового века, словом, к описываемым временам они превратились в чарующий анахронизм, не способный ни в коей мере поколебать воинов с холодным разумом и храбрым сердцем.

Как только колесницы исчерпали себя, а возможно, пока они еще не закончили своего раунда на поле, Дарий предпринял другую попытку сдержать продвижение Александра у себя на левом фланге, поскольку Александр, когда его конники отбросили бактрийского и скифского противника, продолжал вести кавалерию колонной прочь от центра.