Александр Великий или Книга о Боге

356 г. был годом олимпийских празднеств, происходивших, однако, не в месяце Гекатомбеоне. Приходится предположить, что либо в Олимпии существовали бега вне четырехлетних Олимпийских игр, либо речь идет о соревнованиях, проходивших в другом месте (например, это могли быть Истмийские игры, иногда проходившие в тот же год), либо, наконец, – что наиболее вероятно, – что древние историки соединили два события, разделенные интервалом в несколько месяцев.

Глотц, который за основу берет месяц Гекатомбеон, придерживается традиционно принятой даты рождения – конца июля. Эта дата представляется наиболее точной. Кроме того, она хорошо увязывается с поездкой Филиппа на Самофракию. Если Александр родился в конце июля, он мог быть зачат в конце октября прошлого года. В таких святилищах, как на Самофракии (а также в Ерике на Сицилии, в Коринфе, в Феникии), где имелись храмовые наложницы, большие праздники, связанные с культом Афродиты, происходили между 23 апреля и 25 октября.

Для уточнения времени рождения Александра предпринимались многочисленные астрологические исследования. Согласно одному из них, проведенному Гэдбери в Лондоне в 1662 г., дата относится к началу июля. Но одно из самых серьезных заключений по этому поводу принадлежит немецкому астрологу, который после долгих расчетов с учетом поправок часов и времен года установил в качестве даты рождения Александра Великого ночь с 22 на 23 июля между 10 часами и полуночью, когда Солнце вошло во Льва, а на востоке взошел Овен – знак-асцедент.

Вот какое описание смешанного характера Овен-Лев дает Андре Барбо, один из лучших современных астрологов: «Огонь темперамента царствует над ним, излучая мощную бойцовскую энергию – отважную и благородную. Воля к господству и полновластию утверждает себя в независимости характера и во врожденном стремлении командовать, тем более что она усиливается чувством высшего предназначения. Она пылает стремлением к благородным мыслям и свершениям, блистательным деяниям, к делам чести и славы. Прибавьте сюда неистовую потребность проявить все свои силы в высоких порывах чувств».

Никто в истории, кроме Александра, так не соответствует этому описанию, никто с таким блеском не проявил свою принадлежность данному астральному знаку.

10

Трудно отказаться от сопоставления между пророчеством эффесских магов, распространенном их вестниками, и приходом в Иудею трех царственных волхвов во время рождения Христа. Обычно это рассматривается как легенда или вымысел, которому надлежит подтвердить слова пророков, предвещавших приход Мессии. Похоже, что «легенда» получает подтверждение именно благодаря этой аналогии.

Вначале в христианских писаниях говорилось о приходе волхвов, а не царей-волхвов; без сомнения, народное воображение позже присвоило им венценосный титул. Они принесли с собой ладан и мирр, являющиеся исключительно атрибутами богослужений.

Затем письменная традиция (за которой, впрочем, последовали и художники) отнесла приход волхвов уже ко второму году жизни Иисуса, а не ко дню рождения. Это выглядит более правдоподобно и, к тому же, дает странствующим кудесникам время, чтобы совершить путешествие. Один прибыл из Персии, другой – из пределов Индии, а третий – из Аравии. Хотя их местожительство географически не уточнено, известно, что все они прибыли из разных частей бывшей Персидской империи. Они могли попасть в Иудею в разное время и встретиться там для исполнения священных обрядов, а могли пересечься в пути, как это случается у странников. Их согласованные речи, конечно же, встревожили Ирода, как и во времена Моисея пророчества встревожили фараона. Ничто не говорит против того, что волхвы пришли признать младенца, как тибетские священнослужители признают нового далай-ламу.

И слова, переданные Писанием: «Мы видели, как на востоке взошла его звезда», – определенно отсылают нас к астрологической науке; как и в случае с Александром, здесь речь идет о необыкновенном рождении, о котором узнали на расстоянии благодаря расчетам хода небесных светил.

11

Мы не в состоянии вообразить, что представлял собой Совет Амфиктионии (исходя из этимологии слова оно означает «совет тех, кто живет вокруг»), но можем сравнить его с современными международными организациями – такими, как Атлантический пакт, Организация Объединенных Наций. Трудно объяснить, на каких принципах он основывался, непонятно и как он действовал, насколько был эффективен.