Александр Великий или Книга о Боге

В присутствии Гефестиона Александр продиктовал свой знаменитый ответ, начинавшийся словами «Царь Александр Дарию», где он напоминал своему врагу все военные действия, нашествия, походы, грабежи и преступления, в которых персидские цари, начиная с «древнего Дария, чье имя он носит», были виновны перед Грецией. Александр утверждал таким образом, что пришел в Азию не затем, чтобы принести туда войну, а чтобы отвергнуть ее. «Боги, – прибавлял он, – которым угодны справедливые дела, благословили мое оружие, чтобы я подчинил себе большую часть Азии и разбил тебя самого в праведном бою; и хотя я не должен тебе ничего из того, что ты просишь, поскольку ты не воевал со мной по-доброму, однако, если ты придешь как проситель, я даю тебе свое слово, что отдам твою мать, твою жену и твоих детей без выкупа, ибо хочу показать тебе, что умею побеждать и делать одолжение побежденным. Но если будешь писать мне еще раз, помни, что пишешь не только царю, но твоему царю».

IX. Сириус

Сириус – самое далекое из светил, но его свет для наших глаз ближе всех к Солнцу, за которым он следует, как верный пес. Поэтому Сириус называют звездой Пса.

Каждый год в течение долгих недель свет звезды Пса исчезает в свете Солнца; два светила встают и заходят вместе, и в течение этих недель начало Сириуса сливается с началом Ра.

Затем свет Сириуса отделяется от света Солнца, и египетские жрецы тщательно наблюдают за ним в тот момент, когда Сириус становится снова видимым на востоке, – прежде всего потому, что разливы Нила связаны с появлением этой звезды, а также потому, что гелиакический восход Сириуса служит ориентиром для установления действительного года.

Прежде чем вступить в Египет, Александр изменил греческий календарь, чтобы привести время людей в соответствие со временем Сириуса.

X. Геракловы подвиги

В то время Александру только что покорился Библ, большой город, где культ богов очень похож на египетский. Затем Сидон, второй по значению город Финикии, прославленный на всех морях числом своих кораблей и предприимчивостью своих мореплавателей, сдался ему без боя.

Царь Сидона бежал. Александр поручил Гефестиону назначить другого. Гефестион остановился в доме двух молодых людей, двух братьев, которые были богаты и обладали изящным вкусом, как немногие в городе; сочтя, что они осмотрительны, хорошо знают нужды своей страны и похожи на греков по уму и образу жизни, Гефестион предложил царский венец тому из них, кто захочет его взять; но оба отказались, так как их законы не разрешали занять трон человеку, в чьих жилах не текла царская кровь. Придя в восхищение от этого поступка и сказав, что в отказе от царства больше величия души, чем в обладании им, Гефестион доверил им выбор царя. Тогда они посоветовали передать власть некоему Абдалониму, который, будучи царского происхождения, отличался, однако, таким бескорыстием, был так далек от интриг и даже от всякого честолюбия, что ему приходилось наниматься на поденную работу в садах, чтобы прокормиться.

Абдалоним окучивал деревья в апельсиновой роще в предместье Силона, когда двое молодых людей явились к нему, неся царские регалии и приветствуя его как царя. Абдалоним подумал сначала, что это злая шутка, и понадобилось долго уговаривать его расстаться с работой, прохладной тенью сада и апельсиновым благоуханием. Новый царь был на редкость грязен и пришлось прежде всего подумать о бане, чтобы смыть с него всю грязь, в которой он состарился. Затем его облачили в пурпурную, с золотой полосой, тунику и скорее притащили, чем привели пред лицо Александра. Тот весьма похвалил его за терпение, с каким он перенес нищету.

«Да будет угодно богам, – отвечал Абдалоним, – чтобы я смог так же стойко перенести царские обязанности, которые ты на меня возлагаешь. До сего дня мои руки давали мне все, в чем я имел потребность, а поскольку у меня ничего не было, то не было и недостатка ни в чем».

Этот ответ понравился Александру гораздо больше, чем грубое шутовство Диогена. Он приказал, чтобы новому государю отдали часть имущества и казны Дария.

После Библа и Сидона на горизонте Александра виднелся Тир, властелин морей, город с двумя гаванями, основавший Карфаген, Массилию и два десятка других процветающих колоний; его суда, груженные ладаном, пряностями, оливковым маслом, тканями, редкостными каменьями и рабами, несли с собой удачу вдоль побережья. Город был построен на острове, отстоящем от берега всего на четыре стадия, но с обрывистыми склонами, над которыми вознесен храм Мелькарта-Баала; бог этот – тот же Геракл.

Когда Александр расположился лагерем на побережье, в предместье, называемом Старым Тиром, первые должностные лица города, сойдя с украшенных цветами ладей, преподнесли ему золотой венок в знак того, что заключают с ним союз; но на высказанное Александром пожелание воздать почести Гераклу в их храме они ответили решительным отказом, прибавив, что совершая жертвоприношение богам, он имеет обыкновение приводить с собой слишком много солдат.