Александра

Разумеется, национальные вопросы, обострившиеся в стране до кровопролитий, пытались решить не только на Пушкинском пятачке. В начале августа академик Сахаров писал письмо Горбачёву: «Трое суток длились чудовищная резня, издевательства над беззащитными людьми, насилия и убийства армян — всё это в часе езды от Баку. Передо мною копии свидетельств о смерти и краткие описания судеб людей. Даты смерти в них — 27, 28, 29 февраля. Это ужасающие документы (я мог бы Вам их переслать). Среди них — свидетельство об изнасиловании и зверском убийстве 75-летней женщины. Рассказ о группе армян, которые 8 часов держали оборону в верхнем этаже дома, на помощь убийцам была подогнана пожарная машина с раздвижными лестницами, после чего большинство было убито, среди убитых несколько вернувшихся из Афганистана военнослужащих, одного (или двоих) из них сожгли заживо, изнасилования с загонянием во влагалище водопроводной трубы. Говорят, что списки армян составлялись по домоуправлениям заранее по распоряжению райкомов и попали в руки убийц (но это последнее утверждение нуждается в проверке). Азербайджанцы, живущие рядом с армянами, были заранее предупреждены оставить включённым свет. Воинствующие толпы водили по улицам обнажённых женщин, подвергали их издевательствам и пыткам. Трупы изнасилованных уродовались, в глумлениях над пытаемыми принимали участие подростки. В свете всего этого вряд ли можно говорить, что это были стихийные действия подонков и что просто войска опоздали на несколько часов. Если кто-либо мог сомневаться в необходимости отделения НК от Азербайджана до Сумгаита, то после этой трагедии каждому должна быть ясна нравственная неизбежность этого решения. После этой трагедии не остаётся никакой нравственной возможности настаивать на сохранении территориальной принадлежности НКАО к Азербайджану. Официальные списки погибших в Сумгаите не опубликованы, это заставляет сомневаться в точности официальных данных о числе погибших. Нет сообщений о ходе следствия. Такое преступление не могло не иметь организаторов. Кто они? Не было официального соболезнования правительства СССР семьям погибших! (Вы неправильно говорили, что ввод войск запоздал на несколько часов. Чудовищная резня, издевательства над беззащитными людьми, насилие и убийства армян длились трое суток. Сумгаит менее чем в часе езды от Баку».

Но если известный правозащитник Андрей Сахаров писал письмо, основываясь на непроверенной информации, которую могли ему подкладывать с определённым умыслом в надежде на силу слова реабилитированного академика, то первый заместитель заведующего международным отделом ЦК КПСС Карен Нерсесович Брутенц, сидя у себя в кабинете, знал о событиях, как очевидец.

Начиналось всё давно. Нет сомнения в том, что националистические настроения в многонациональной стране существовали веками. Были они и в советское время. Вопрос только в том, что разрешить национальную проблему, обеспечить полное равенство всех наций в такой степени, чтобы ни малой, ни большой нации не было обидно, пока ещё никому до конца не удавалось. Однако после установления советской власти сумели, по крайней мере, не позволять откровенным шовинистам выступать открыто и открыто агитировать за придание особых условий какой-то одной нации. И люди жили между собой дружно.

Кто не умел, учился, кто не хотел, того заставляли. И ведь, если положить руку на сердце, неплохо это было. Но вот началась кампания перестройки.

Горбачёв раздаёт полномочия государства республикам, убирает централизацию не только в экономике, но и в политических аспектах. Тут-то и подняли головы зажатые до сих пор националисты, тут-то и начали возникать там и тут национальные фронты, союзы, объединения: «Память» в России, «Саюдис» в Литве, «Рух» на Украине и так повсеместно. Появились и на Кавказе желающие вырасти в лидеры на почве народного недовольства. Пробный камень упал на Карабах. А народ на Кавказе всегда был горячим. Стоит одного задеть оскорблением, другие за ножи хватаются. Как узнали, что власть от центра опустилась на их плечи и головы, сразу спросили, а кто же будет теперь здесь решать по справедливости? Армян в Карабахе больше, а прав у них меньше — вот уже и спор, вот уже и драка, вот уже и убийства. А как первая кровь пролилась, тут никакими силами кавказского человека не остановишь, пока он не убедится в том, что отомстил обидчику. В такой как раз момент развития событий раздался звонок специального телефона на столе Карена Брутенца. Звонил Горбачёв:

— Карен, тебе надо будет поехать в Степанакерт. Народ там разбушевался.

Брутенц, давно потерявший в памяти за московскими улицами вид Кавказских гор, растерянно поправил на шее традиционный чёрный галстук и попытался возразить кремлёвскому боссу:

— Михаил Сергеевич, но ведь я не говорю по-армянски, и мне, наверное, не удастся найти общий язык с карабахцами.

Босс был недоволен ответом:

— Что же вы, армяне, все не знаете своего языка? Вот и Шахназаров тоже ссылается на это. Прекратим спор. Возьми с собой кого хочешь и поезжай.

— Но с какой целью?