Александра Федоровна. Последняя русская императрица

С каждым днем Алике наделяла себя все большей ответ­ственностью, исполняя свою роль великой герцогини Гес­сенской — по доверенности. Ее брат, большой ленивец по характеру, взваливал на ее плечи все домашние дела* до са­мых мелочей. Теперь за столом реликого герцога появлялись только такие лица, которые вызывали симпатию у Алике. Эта серьезная девушка всегда принимала свою новую роль близко к сердцу. Порой страдающие души стремятся найти убежище в этой показной эквилибристике слов и жестов, чтобы меньше терзаться, и за внешним проявлением своей властности скрыть свою истинную сущность, сохранить ее самую строгую анонимность.

Великий герцог Эрнест, который так же, как и она, обо­жал свою английскую бабушку, однажды летом согласился провести его у нее, в Бэлморале.

И там он впервые в жизни по-настоящему влюбился. Ко­ролева Виктория на самом деле, видимо, обладала даром со­единять в брачном союзе самые неподходящие пары. Со­блазнительная Виктория Эдинбургская завоевала сердце своего кузена. Теперь он даже не мог и думать о возвраще­нии в Германию, хотя бы без обещания жениться на ней. Королева Виктория настаивала только на этом. Во-первых, старая королева, насколько известно, имела слабость ко вся­кого рода любовным историям, и в последние годы ее жиз­ни ее любимым развлечением было создание различных брачных союзов. А этот предполагаемый брак Эрнеста с Викторией вполне устраивал английский трон. Королева пообещала своему внуку — свадьба будет сыграна, причем в самое ближайшее время. Весь двор одобрял такое ее реше­ние, ну а что касается невесты, Виктории Эдинбургской, то ее мнением никто, в сущности, не интересовался. Она ста­ла официальной невестой, не успев даже осознать, желает ли она сама этого брака или нет.

Вся Шотландия заранее радовалась такому важному для нее событию.

Алике в своем Дармштадте ничего не знала о том, какие события назревают в Бэлморале, и, когда она получила теле­грамму, и звещавшую ее о близком бракосочетании ее брата с ее кузиной, Эдинбургской принцессой, она вся похолодела.

Удивление сменилось приступом ярости. Она уже чув­ствовала, что будет изгнана из этого дома, где она царствова- jfa, где была хранительницей прошлого, священных воспоми­наний о их предках. Разве все ее сестры не покинули родитель­ское гнездо, не отправились на поиски своего эгоистического счастья? И вот теперь и ее братец, который был таким бес­помощным без нее, устремился к личному счастью. Но это еще не самое главное. Есть кое-что и посерьезнее. Разве сможет она жить здесь, в Дармштадте, в отцовском замке, где так чтятся обычаи предков, рядом с какой-то иностранкой, которой придется уступать дорогу? Она не хотела поздрав­лять с этим событием своего брата, но ее фрейлины все же заставили направить ему телеграмму.

Алике совсем не нравилось грозившее ей новое испыта­ние. Разве она не замкнулась в себе, не отказалась от поез­док в Европу, в Россию, чтобы там осуществилась ее тайная мечта о встрече с цесаревичем? Фактически она приносит свою жизнь в жертву своему брату, и вот теперь, благодаря умению интриговать, ее дальняя родственница готовила ей новое место, явно недостойное ее бьющей через край энер­гии и твердой воли.

Великий герцог Эрнест вернулся в Дармштадт полный решимости предоставить своей будущей супруге полное превосходство над сестрой.

Алике вновь страдала, чувствуя себя затворницей. Кто, черт подери, была эта кузина Виктория, которая даже ни разу не побывала здесь, в Дармштадте, которая вот-вот явит­ся сюда как самозванка, чтобы самой приглядывать за ее прекрасными садами, усеянными цветами, за ее уютными гостиными, где так хорошо сидеть в окружении книжных полок и глядеть на потрескивающий в камине огонь. Таким образом, она получит право рыться в ее белье в шкафах, во­рошить кружева ее забытых предков, сортировать коллек­цию материнских вееров. Будет смотреться в те зеркала, в которых отражалось лицо и фигура великой герцогини Али­сы, державшей на руках ее, свое маленькое Солнышко.

Алике понимала, что ей придется смириться с таким по­ложением вещей, но ее воля бунтовала против этого.

Все эти дни ее мучили приступы гнева, особенно тогда, когда со всей Европы приходили поздравительные телеграм­мы. Ее брат только улыбался, едва удостаивая эти бумажки взглядом.

Брачная церемония должна была состояться в Кобурге, колыбели их рода. Семидесятипятилетняя королева Викто­рия сообщила о своем приезде. Этот брак, который одобря­ли все европейские королевские дома, стал еще и предлогом для дружеской встречи многих сюзеренов. Каждый монарх приезжал со своей свитой, приглашенные приглашали сво­их, в результате гостей оказалось так много, что было при­нято решение кормить всех обедом в два приема, — в восемь часов вечера и в девять.

Принц Уэльский Эдуард, будущий английский король Эдуард VII, сопровождал свою матушку, о прибытии кото­рой оповестил целый отряд английских драгун.