Читаем Александра Федоровна. Последняя русская императрица полностью

— Когда видишь все эти чудеса здесь, во Франции, то легко понимаешь, почему наша Екатерина Великая хотела любой ценой сделать точно такое же у себя. Ваш утончен­ный вкус диктует всему миру, он демонстрирует всем, что такое 1рациозность стиля и его очарование. Такие волшеб­ные архитектурные пропорции! Какое величие и вместе с тем никакой мегаломании. Все так просто, человечно...

— У нас вы не увидите этих тяжеловесных немецких двор­цов, — ответил ей польщенный президент.

Александра находилась под таким сильным впечатлени­ем от всего увиденного, что пообещала президенту вновь посетить Париж и его предместья, только инкогнито, когда здесь будет открываться большая Всемирная выставка. Сколько о ней разговоров!

Их визит во Францию завершался грандиозным военным парадом в Шалоне, на берегу реки Марны.

Николай на лошади рыжей масти в казачьей форме объез­жал войска. На плацу выстроились войска, шестьдесят две тысячи солдат, — альпийские стрелки, зуавы, спаги (афри­канские кавалеристы) в своих развевающихся накидках, обычные пехотинцы в красных панталонах. Промчавший­ся перед гостями отряд африканской кавалерии поднял об­лако пыли. Парад закончился проездом Николая на лоша­ди между двумя рядами пехотинцев, которые дружно скан­дировали в его честь «Да здравствует император!»

Александра увозила с собой самые яркие впечатления о своем путешествии в Париж, атакое большое уважение к ней всего народа настраивало ее на мечтательный лад... Однаж­ды вечером, в Енисейском дворце, она долго любовалась в своих апартаментах знаменитым ковром, на котором была изображена королева Мария-Антуанетта со своими детьми. Когда об этом доложили президенту Феликсу Фору, тот за­явил, что французское правительство сочтет за честь зака­зать для нее копию этого прекрасного шедевра.

Александра испытывала какое-то странное, почти мис­тическое тяготение к несчастной французской королеве. Она тут же приняла предложение, не скрывая своей радос­ти. Президент объяснил ей, что с удовольствием подарил бы своей высокой гостье и оригинал, но французские законы запрещают передачу кому бы то ни было произведений ис­кусства из национальных музеев.

На следующий же день мастерские Гобеленов энергич­но принялись за работу. И этот ковер был на самом деле от­лично воспроизведен в точности до последней детали, до последнего оттенка цвета, до последней нитки. Позже он был отправлен в Царское Село в качестве дара, служащего залогом укрепления франко-русской дружбы.

Был ли этот ковер каким-то символом? Если и был, —то каким? Какой зов из небытия, где обретается, несомненно, столько людских душ, несчастной австрийской принцессы достиг ушей молодой немецкой принцессы, ставшей коро­нованной императрицей России?

На вокзале де Бони Николай с Александрой официально попрошались с президентом Республики. Они на самом деле были искренне взволнованны. Слезы поблескивали в глазах царицы. Она заставила первого из французов пообещать ей, что он нанесет им ответный визит в скором времени в Санкт- Петербург, который будет с нетерпением этого ждать.

Вот что написал Николай своей матери по поводу своего возвращения на родину:

«Мы прибыли на германскую границу в 11 часов вечера. Несмотря на позднее время, мы услыхали звуки нашего гим­на. После этого появились германские каски, и это было неприятно видеть из окна. На каждой станции во Франции слышалось «ура!» и повсюду были добрые и радостные лица; здесь же все кажется зловещим, неприветливым и скучным. К счастью, уже нужно было ложиться спать. Но утром вся эта картина за стеклом казалась нам еще более гнетущей».

Царица переживала точно такие чувства, что и ее муж. Она пользовалась теми редкими моментами, которые им предоставляло долгое путешествие на поезде в интимной обстановке одного купе, чтобы излить ему свои чувства и высказать свои сокровенные желания:

— Дорогой, мы на самом деле скоро вернемся в Париж? Страна, открывшая нам свое сердце, заслуживает быть на­шим другом, заслуживает нащей любви. Ах, если бы мы толь­ко могли, как наши дядья, великие князья, жить счастливо и спокойно в маленьком домике, которых мы столько виде­ли с тобой в эти дни! Для чего нам опять все эти тяжкие обя­занности, весь этот непереносимый груз ответственности!

Николай, вероятно, гораздо меньше жены верил в то, что император может быть счастливым человеком. Он, бросив на нее самый нежный взгляд* и чтобы, видимо, утолить свою печаль, стал ободрять ее:

— Любовь моя, первая наша с тобой обязанность — со­хранить себя, и оставаться на том троне, от которого нам обоим приходится так страдать, теми, какие мы есть, двумя неразлучными возлюбленными!

XIII.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное