Александра Коллонтай — дипломат и куртизанка

Все присутствующие были поражены такой галантностью: считалось, что президент не отличается любезностью. Наутро газеты отметили этот факт, а также строгость и элегантность наряда первой женщины-дипломата: на ней была маленькая чёрная шёлковая шляпка, в которой она оставалась до конца приёма, чёрное шёлковое, отороченное мехом платье, белые лайковые перчатки и чёрные лаковые туфли.

Дипломатический успех Коллонтай вызвал сенсацию не только в Мексике, но и во всей Латинской Америке. Женщин континента всколыхнула весть о том, что такую великую державу, как Советский Союз, представляет их сестра. Александру радовало, что её назначение на новый пост явилось толчком для развития женского движения в Латинской Америке. «Я должна доказать, что женщина может быть дипломатом не хуже, а порой и лучше мужчины. Моё назначение на новый пост утверждает нас, женщин, на этой работе, право наше и в этой области труда», — писала она в своём дневнике 1 января 1927 года.

Однако не всё было радостно в трудной работе женщины-дипломата. Печать и дипломатия США пытались убедить мексиканскую общественность, что советское полпредство в Мехико является очагом коммунистической пропаганды и что «жестокую и аморальную особу» Коллонтай Советское правительство прислало с особым заданием — насадить коммунизм по всему Американскому континенту. Необходима была большая выдержка, чтобы, невзирая на все эти выдумки, спокойно и целенаправленно развивать с Мексикой добрососедские отношения, знакомить народ этой страны с достижениями советской культуры.

Александра организовала показ нового советского фильма «Бухта смерти», поставленного режиссёром Абрамом Роомом по сценарию Виктора Шкловского. В картине рассказывалось о революционной агитации большевиков среди моряков военно-морского флота в годы царизма. Фильм завоевал признание мексиканской общественности, и его купили многие прокатные фирмы. Однако и это далёкое от политики событие вызвало ажиотаж реакционных кругов. Владелец одного из кинотеатров, где демонстрировался фильм, был арестован за распространение коммунистической пропаганды. Его освободили только благодаря вмешательству Александры.

Особенно злобную шумиху подняла американская пресса и мексиканские реакционные круги во время забастовки железнодорожников. Профсоюз работников железнодорожного транспорта СССР прислал в помощь своим мексиканским товарищам двадцать пять тысяч долларов. Президент Кальес вызвал Александру для объяснений. Всю вину она взяла на себя, заявив, что не информировала Москву о незаконном, с точки зрения мексиканского правительства, характере стачки.

Инцидент был исчерпан, однако Александре он стоил нескольких дней сердечного недомогания и удушья. Необыкновенно разряженный воздух мексиканской столицы теснил грудь. Жаркими ночами горло душили спазмы.

— Нет, — шептала Александра дежурившей возле её постели Пине Покровской, — этот климат не для обитателей ленинградских болот. Мой организм привык к влажности. Я не хочу, чтобы от сухости моя кожа стала как у крокодила!

Узнав о её самочувствии, нарком Чичерин предложил сменить Мексику на Уругвай. Однако политический климат в стране не позволял именно сейчас заявить об отзыве. Было решено к началу июня объявить, что Коллонтай едет в летний отпуск для лечения.

Для поправки здоровья она на две недели уехала в Куэрнаваку, горный курорт, расположенный у подножия песчаного плато, на котором стоит Мехико. Дышать там было значительно легче. Александра словно вернулась в привычный для её сердца климат Европы.

Поселилась она в бывшем монастыре Сан-Ахель, перестроенном теперь в загородный отель. Кельи были переделаны в гостиничные номера. Каждый вечер здесь устраивались танцы, а днём можно было наслаждаться тишиной, безлюдьем и покоем.

Кроме Александры в отеле было только два жильца. В субботу в ресторане она заметила ещё одного гостя — мужчину лет шестидесяти в генеральской форме. Пошептавшись с официантом, он подошёл к её столику и представился: генерал Франсиско Феррано, губернатор федерального округа. На Александру он произвёл приятное впечатление: высокий, с седеющей, клином подстриженной бородой; в его живых чёрных глазах было что-то неуловимо знакомое. Она разрешила ему занять место за её столом.

   — Так вы та самая сеньора Коллонтай, которой нас пугают газеты?

   — Та самая. Вам страшно?

   — Мне всегда страшно в обществе умных и красивых женщин.

   — Если генерал может признаться, что ему бывает страшно, значит, он храбрый солдат.

   — Благодарю вас, сеньора. — Генерал с достоинством поклонился. — Храбрость солдата на поле боя — вещь естественная. Каким же мужеством должна обладать женщина, чтобы открыто заявить о своём непризнании семьи и брака!

   — Я не признаю лишь буржуазную форму брака. В социалистическом обществе, когда исчезнет всё то гнусное, что оскверняет брачные узы, семейные отношения станут гармоничными, — с некоторой резкостью произнесла Александра.