Вернувшись в Москву после двухнедельного трудного пути, который она проделала на поездах и судах, Коллонтай была счастлива оказаться в своем номере в отеле «Националь». Она вновь приступила к своим обязанностям, но в новых обстоятельствах. Комиссия пропаганды и агитации среди работниц получила более высокий статус Отдела по работе среди женщин (Женотдела) при ЦК РКП(б): выступления Коллонтай на VIII съезде РКП(б) оказались ненапрасными. Она могла этому только порадоваться. Но тогда же ей открылась горькая правда. Партия назначила заведующей Женотделом Инессу Арманд, оставив за Александрой менее почетную должность представительницы крестьянских делегаток. Разумеется, Инесса также трудилась над тем, чтобы убедить партийное руководство в важности женской организации, но Александра Коллонтай боролась за это с 1906 года и отстаивала свою точку зрения на каждом партийном съезде. Должность, полученная Коллонтай в Женотделе, представляла собой фикцию — ни программы, ни инструкций, ни средств. Александру заставили работать под началом Инессы, хотя они всегда являлись соперницами, различались по характеру и никогда не были особенно дружны.
Тем не менее Александра решила быть на высоте и принялась за разработку предложений, призванных улучшить жизнь женщин. Отметив, что проституция приобрела тревожный размах, она сделала эту тему одним из приоритетов в работе Женотдела. Однако, сообразуясь со своими непосредственными должностными обязанностями, она отправилась в сельскую местность, с тем чтобы там обратиться к женщинам. Несмотря на плачевное состояние своего здоровья, Коллонтай потратила много сил, чтобы объехать деревни и попытаться привлечь внимание равнодушных, а то и враждебно настроенных женщин к теме своих выступлений и к организации, которую она представляла.
Как раз тогда у Дыбенко появилось желание привезти Коллонтай в родную деревню и познакомить с родителями. Александра обнаружила русскую крестьянскую семью, в жизни которой революция не изменила ровным счетом ничего. Ее члены были верующими, по традиции в углу комнаты, где все собирались, висели иконы, изба отапливалась большой печью, вышитые полотенца оживляли стены. Родители Дыбенко-большевика оказались добродушными крестьянами, испытывавшими привязанность к своему «двору» — лошади, двум коровам, курам и небольшому земельному наделу. Они не имели ни малейшего представления о том, что в других местах сельский уклад подвергся разрушительному насилию, и доверчиво смотрели на своего сына и сопровождавшую его женщину, которую они считали его женой, а значит, безоговорочно принимали.
За два дня, проведенных с родителями Дыбенко, Александра лучше поняла, кто такой их сын, что в нем так влечет ее и что отталкивает. И, к большому своему сожалению, она почувствовала, что ее любовь к нему не может продолжаться. Образ замужней женщины, жены Дыбенко, которой его родители оказали столь теплый прием, был для нее невыносим. Ей не хотелось быть чьей-либо женой, даже мужчины, которого она, как в случае с Дыбенко, страстно любила.
По возвращении в Москву Коллонтай ожидало срочное задание: ей предстояло подготовить первую Международную конференцию коммунисток, которая должна была состояться в июле — тогда же, когда и II конгресс Коминтерна. Эта конференция оказалась провальной, хотя официально об этом не говорилось. Для участия в конференции делегировались те же самые женщины, которые собирались присутствовать на заседаниях Коминтерна, то есть не имевшие ни опыта изучения женского вопроса, ни даже заинтересованности в этом. Единственным достижением конференции стал обращенный к Коминтерну призыв о создании специального органа, предназначенного для женщин. Клара Цеткин поддержала этот призыв на пленарном заседании II конгресса, причем ее авторитет и сила убеждения сотворили чудо: Коминтерн отреагировал решением о создании женского отдела, чего и требовала Клара Цеткин.
Членский билет ВЦИК Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов 9-го созыва сроком по 10-й съезд Советов на имя А. М. Коллонтай. 1921. Подлинник. Подпись — автограф председателя ВЦИК Советов рабочих, солдатских, крестьянских и красноармейских депутатов М. И. Калинина. [РГАСПИ. Ф. 134. Оп. 1. Д. 4. Л. 11 об. — 12]