Александра - наказание Господне

Женщина наконец открыла свое лицо. Павел поперхнулся и громко закашлялся, а князь даже приподнялся с кресла и, ухватившись за его спинку, уставился на физиономию учительницы, усыпанную крупными веснушками. Глаза девицы прятались за круглыми стеклами очков, а всю композицию венчал нелепый старомодный капор, который беспрестанно сползал ей на лоб и был того же жуткого цвета, что и платье - темно-коричневое с маленьким белым воротничком.

- Н-да! - отметил про себя насмешник Верменич. - Красотка еще та! Самый подходящий объект для юных пакостников!

- Madame! - несколько неуверенно произнес Адашев.

- Excusez-moi, prince! Je suis mademoiselle! Мадемуазель Александра Полынцева.

- Мадемуазель Александра, - Верменич почувствовал, что друг слегка нервничает. - У вас отличные рекомендации, у меня нет повода не доверять им, но... - князь, неожиданно стушевавшись, растерянно оглянулся на приятеля, однако тот старательно раскуривал трубку. - Дело в том, что я решил отказаться от услуг женщин-гувернанток. Мне сейчас нужен человек, который приучил бы моих сыновей к дисциплине и порядку. Через несколько лет им отправляться в Морской корпус, я хочу их видеть настоящими офицерами, а не изнеженными хлыщами, способными лишь на целование дамских ручек и шарканье по паркету... Увы! - Адашев развел руками. Хмель рассеялся, и он снова был в состоянии здраво мыслить. Гувернантка молча воззрилась на него, дожидаясь продолжения. Кирилл смутился. Он, оказывается, до сих пор не предложил ей сесть. - Прошу вас! - Князь показал на кресло рядом с Верменичем и виновато улыбнулся. - Простите, что не сделал этого с самого начала.

Гувернантка, кончиками пальцев приподняв юбки, опустилась в кресло. Павел посмотрел на Адашева, но тот, занятый своими мыслями, похоже, не заметил, что мадемуазель сделала это с грацией царственной особы, привычно занявшей свое место на троне.

- К сожалению, в пределах нашей губернии такового сыскать не удалось. Кирилл подошел к окну. Ветер разошелся не на шутку, и сад сердито шумел, а снег на сугробах швыряло длинными шлейфами в разные стороны.

Князь спиной ощущал взгляд учительницы. Странная робость и беспокойство, охватившие его с момента ее внезапного появления на пороге кабинета, усиливались. Пауза затянулась, Адашев, резко оттолкнувшись от подоконника, снова подошел к столу. Положив руки на высокую спинку кресла, он оглядел выпрямившуюся под его взглядом гувернантку.

- Через пару месяцев я уезжаю в Петербург и там надеюсь отыскать толкового учителя.

- Получается, месяца два-три ваши сыновья будут бить баклуши?

- Выходит так, но я постараюсь сократить этот срок.

Круглые стекла очков мадемуазель Александры отразили всплеск огня в камине, и князю показалось, что взорвался заряд шрапнели и, кажется, слегка его контузил.

- Смею вас просить, ваша светлость, позволить мне заниматься с вашими сыновьями, пока вы не найдете более достойного учителя. - Мадемуазель поднялась с кресла. - За это время я постараюсь не причинить вреда мальчикам, как вы того опасаетесь, и смогу найти себе хорошее место.

Павел заметил волнение гостьи. Она нервно теребила в руках маленький кружевной платочек, но голос ее не дрогнул, и головы перед князем она не опустила. Верменич неожиданно почувствовал странную симпатию к этой незнакомой, похожей на огородное чучело барышне. Ей, видно, несладко приходится в жизни, но помимо недюжинного характера в ней ощущалось несомненное достоинство и то необъяснимое свойство женской натуры, сводящее мужчин с ума, которое французы окрестили словом "шарм".

- Ну что ж! - Адашев задумчиво посмотрел на гувернантку. - Возможно, это наилучший выход в данный момент. Учтите, мало кто выдерживает и такой срок. Предупреждаю, сыновья у меня трудные, но нытья и жалоб я не выношу. Если вы согласны встретиться с испытаниями за то жалованье, что я плачу учителям, добро пожаловать ко мне в дом...

- Благодарю вас, ваша светлость! Я не боюсь трудностей, с детства приучена справляться с ними.

- Что ж, Бог вам в помощь! - знакомая Павлу скептическая усмешка заиграла на княжеских устах. - Посмотрим, на сколько дней хватит вашего пыла, мадемуазель Александра, перед отъездом я намерен провести строгий экзамен и проверить, как хорошо мои сыновья усвоили те знания, коими вы их собираетесь наделить. Да, - спохватился вдруг он. - Перед вашим появлением мы с моим другом спорили о том, в каком году и в каком сражении впервые участвовал ваш тезка Александр Македонский?

- В августе 338 года до Рождества Христова в битве при Херонее. Учительница обвела мужчин невозмутимым взглядом. - Что вас еще интересует, князь?

Спасибо! Более ничего! - Адашев несколько оторопел, а Саша со злорадством подумала, что это уже не первое очко, которое ей удалось сегодня отыграть. Не зря провела она два дня в отцовской библиотеке в окружении многотомной "Истории цивилизации", готовясь к провокационным вопросам, которые так любит задавать этот привереда на экзаменах. Ничего, первое препятствие пройдено, но завтра встреча с сыновьями князя... Как она сложится?