Александра - наказание Господне

- Нет-нет, - вскинулся на своей постели Илья. - Не смейте уезжать! Отбросив одеяло, мальчик в длинной ночной рубахе босиком пробежался по ковру к постели брата, взобрался Саше на колени. Она обняла его, прижав к себе худенькое тельце. - Ты, Андрюша, негодяй! - продолжал выговаривать брату малыш. - Я ведь просил тебя не делать "бомбочку". Я завтра же скажу папеньке, что мадемуазель Александра из-за тебя хочет уехать.

- А ты гнусный шпион! - донеслось из-под одеяла.

- Только посмейте уехать! - вдруг всхлипнул Ильюшка, крепко обняв учительницу за шею. - Я тогда сбегу из дома и отправлюсь путешествовать!

- У, нюня! - презрительно проворчал Андрюшка, высунув голову из своего укрытия. - Маменькин сынок! Вечно у тебя глаза на мокром месте! - И угрюмо добавил:

- Простите меня, мадемуазель Александра! Хотите, я завтра десять диктовок напишу и два раза холодной водой обольюсь, только не уезжайте! - И тут же поспешил оправдать свою готовность к завтрашнему подвигу:

- Не думайте, что я боюсь папеньку. Просто никто кроме вас не будет строить с нами крепость.

- Спасибо, дружок! - Саша потрепала Андрея за вихор. - Выходит, и я могу быть для тебя полезной! - Она отнесла малыша в постель и, склонившись, поцеловала в лоб. Илья вновь всхлипнул и, обхватив ее за шею, поцеловал в щеку, шепча:

- Побожитесь, что никогда не уедете! Я папеньку завтра попрошу, чтобы он не брал другого учителя.

- Ильюша, милый мой! - Саша, погладив ребенка по шелковистым волосам, печально улыбнулась. - Ты должен знать, что я не смогу быть вечно рядом с тобой. Пройдет еще пять лет, тебя отправят учиться, и гувернантка уже не будет нужна. - Она вновь поцеловала малыша, укутала его одеялом и вернулась к постели старшего брата. - Спокойной ночи, Андрюша!

- Почему вы никогда не целуете меня на ночь, как Ильюшку? - прошептал мальчик, взяв гувернантку за руку и прижавшись к ней щекой.

- Я думала, тебе это неприятно, - шепотом ответила Саша и поцеловала маленького упрямца. - Спи спокойно! Не забывай, завтра мы должны многое сделать.

- Я. помню, а холодной водой все равно два раза обольюсь.

- Это будет просто замечательно! Граф Суворов, когда готовился к взятию Измаила, тоже два раза в день обливался - утром и вечером...

Серафима так и не проснулась, а Саша долго ворочалась, вспоминая сегодняшний разговор с князем и не ведая, что он занят тем же самым, только не в постели, а в кресле у камина. После ухода гувернантки он пытался работать, но, выкурив трубку, почувствовал легкое головокружение и неприятную сухость во рту. Пришлось отставить почти готовый доклад, и, плеснув в бокал вина, Кирилл устроился возле огня. Странная идея пригласить мадемуазель в кабинет и болтать с ней около двух часов не давала ему покоя. Никогда в жизни князя не интересовали гувернантки. В детстве он их слегка побаивался и потому не любил. Во взрослой жизни воспринимал как неизбежную часть воспитания сыновей. Ни одну из гувернанток не помнил в лицо или по имени, испытывая лишь досаду при поисках новой воспитательницы.

Однако эта особа беспокоила Адашева с первого ее шага в его кабинете, и только этим он мог объяснить свой интерес. То она отвечала на вопросы коротко и смущенно, а то вдруг не выдерживала, и князь получал мгновенный жалящий удар в ответ на дотошное выпытывание каких-либо подробностей из ее прежней жизни. Мадемуазель была, несомненно, умна и мальчишек сумела прибрать к рукам, но что-то в ее поведении настораживало Адашева: и не собственные чувства при прикосновении к ней или желание увидеть ее в другом, более приятном глазу, наряде и без чепца, а что-то иное, чему он не мог найти объяснения. Мысль эта засела у него в голове с того момента, когда он увидел ее на катке.

Допив вино, Адашев позвонил в колокольчик. Агафья принялась выговаривать ему, что поздно уже, а он все не спит, но князь, недовольно нахмурившись, велел ей сесть в кресло и подробно рассказать обо всем, что происходило в

доме за последние две недели.

18.

Через несколько дней Верменич и князь спешились вблизи поляны, на которой вчера до самых сумерек кипела работа. Андрюшка, Илья и их деревенские приятели подтаскивали в корзинах снег, возчики подвозили на санях лед, который на озере пилили два мужика, а еще четыре мужика выкладывали из ледяных кирпичей стены крепости, заделывая промежутки и неровности мокрым снегом. Мадемуазель Александра на плане, расчерченном на большом листе бумаги, пыталась доказать что-то лохматому бородачу, но тот недовольно бурчал себе под нос, тыкая пальцем в чертеж.