Александра: Жизнь и судьба

Элеонора резко обернулась. Мужчина, судя по тому, что по близости никого не было, обращался к ней. Вести разговор на высокие духовные темы не было ни желания, ни времени. Но достаточно одного взгляда, и она по достоинству оценила мужчину. Перед Ольжич стоял молодой жеребец. Пусть не породистый, но боеспособный.

Ночь, проведенная в чужом доме, на старой скрипучей кровати, удовлетворила ее разыгравшиеся фантазии.

— Так тебе не понравилась выставка?

Отдышавшись после очередного раунда постельной баталии, Элеонора блаженно закурила.

— Что значит — понравилась или не понравилась? Просто то, что мне нужно, я не нашла. Но для местного уровня, выставка ничего.

— Ничего хорошего?

— Ничего — значит не плохо.

— Но ты же приехала не ради наших художников? Тогда, зачем?

Игорь наклонился над ней. Накачанные мышцы заслонили свет ночника.

— Меня интересует пейзажная живопись девятнадцатого века и только. Знаешь, на таких, — она старалась подыскать такое определение, чтобы не обидеть местное дарование, окажись он таким, — самобытных выставках редко, но встречаются довольно интересные работы. Автор забыт, владелец и сам не знает, как картина оказалась в него. Может от бабки досталась, может еще как — то…

— И ты скупаешь такие картины, облапошив доверчивого чудака?

— Ну, чудаков, скажем, не так и много. Теперь все подкованные, особенно в делах касающихся денег. Так что не надо выставлять меня каким — то столичным монстром.

Игорь натянул джинсы. Пока она обдумывала остаться на ночь или уехать прямо сейчас, он вернулся в комнату и положил на постель картину. Выцветшие краски, тоскливая осень, размытая дорога, плачущее дождем небо… Подобное она уже видела.

— Мотив, стиль — девятнадцатый век. Похоже на ранние работы Саврасова. Но только похожа.

Элеонора взяла небольшое полотно в руки, поправила абажур ночника так, чтобы тень не падала на полотно. Работу она рассматривала долго и внимательно.

— Копия. Работа поспешная, не хватает профессионализма и внутренней выдержки.

Элеонора вынесла вердикт и отложила в сторону картину, после чего потянула Игоря за ремень. Из — за такого пустяка, прервалось более интересное занятие.

— Как ты узнала все о картине? Ну, что она подделка?

— Скажу, если ты мне скажешь, кто сделал копию.

— Допустим, я.

— Вот мазок, — ярко накрашенный ноготь уперся в край картины, — сделан рывком, видишь. И… картину, явно хотели состарить, но не грамотно сделали. Отличать оригинал от копии, считай мой хлеб. И не просто хлеб, а еще с маслом — смеясь, добавила Элеонора. — Ты думал я ее куплю на память о тебе?

Он действительно хотел ей продать картину, как продавал другим возрастным дамочкам. Именно в такие моменты всегда получалось легче всего. Дамы, хотя бы немного разбирающиеся в искусстве, и те покупали, выходит — платили за удовольствие. Некоторые приезжали еще. Главное — правильно выбрать женщину.

Одиноких, без спутников, ценительниц искусства Игорь присматривал прямо в музее, где работал экскурсоводом. Разговор завязывался сам по себе. Искусство роднило. А потом все шло по отработанному сценарию.

Одно время, он даже пытался выставлять свои работы на продажу. Картины висели прямо у входа, возле билетерши, но…Первый вариант денег приносил значительно больше.

Об отсутствии таланта он знал и данный факт принимал довольно спокойно, не забывая благодарить природу, что все же догадалась вложить ему в руки кисть. Копии он делал отменные. А ведь все эта столичная штучка заметила. Может, не действительно искусствовед? Не надо было показывать неоконченную работу. Сам ведь знал, что технология не выдержана и мазок получился нервный. Все заметила.

Спустя три месяца, после той бессонной ночи, Элеонора забрала Игоря в Москву.

Вначале он колебался, взвешивая все «за» и «против». «За» — победили.

Для молодого любовника Элеонора сняла квартиру, предоставила мастерскую покойного мужа, приодела, дала денег на первое время. Учитывая художественное училище за плечами у Игоря, отправила на какие — то курсы, естественно их оплатив. Правда все затраты себя не оправдали. Игорь оказался смышленым только в постели, а в остальном — напрочь лишен выдумки и фантазии.

Марку Яковлевичу Игорь не понравился с первой встречи. Только Элеонора все поняла по — своему. Ревность. Банальная мужская ревность старого мужчины к сопернику.

Глава 43

В их расставании было что — то неправильное. И никакое это было не расставание, а сплошное недоразумение.

К Саше Стрельников приехал без предупреждения. Он боялся, что она просто откажется встречаться, сославшись на дежурство или на тяжелого больной.

Оставив машину возле арки Стрельников, не спеша пересек знакомый двор. Свет на кухне пробивался сквозь плотные шторы. Андреева была дома.

Он так долго готовился к этой встрече, что даже растерялся, оказавшись у подъезда. Растерялся, как теряются юнцы, впервые несмело объясняясь в любви, боясь показаться смешными в глазах таких же юных подруг.

Стрельников, собравшись с духом, открыл дверь подъезда, когда в кармане задребезжал телефон.