Александра

Это приводит к драматическим событиям. В панике полиция открывает огонь по мирно приближающимся демонстрантам, которые отказываются верить тому, что царя в Петербурге нет, и продолжают шествие. Много убитых. День 9 января 1905 г. входит в историю как «Кровавое воскресенье». На царя возлагают политическую ответственность за несчастье. Антиправительственные настроения угрожающе нарастают. Умело использованные упомянутыми агитаторами, они вызывают волну прокатившихся по всей стране с быстротой молнии забастовок.

«Это революция со всеми ее ужасами, и стало небезопасно ходить вечером по улицам…» — пишет подруга Александры и Эллы, Мария Васильщикова, их брату Эрнсту Людвигу в Германию. Министр Витте, правая рука царя в кабинете, навещает его: «Либо диктатура, либо парламентская монархия с конституцией», — ставит он царя перед альтернативой.

Николай долго раздумывает. Ему вспоминается обещание отцу «передать самодержавие своему наследнику». Здесь подключается Александра. Любой ценой сохранить для Алексея «неприкосновенную» корону, умоляет она Николая. «Разве мы не ответственны лишь перед Богом?» — напоминает она о ритуале коронации, глубоко отпечатавшемся в ее верующей душе и воспринимаемом не символически, но буквально. С другой стороны, Николая вновь предупреждают об опасности, которую принес бы отказ в требуемой широкой общественностью конституции; только путем уступок можно стать хозяином положения, успокоить настроения и нейтрализовать революционеров.

Вскоре становится известно, что на балансирующего царя Александра оказывает парализующее влияние. По слухам, она будто бы из личных средств поддерживает реакционные газеты, выступающие против предоставления конституции. Не соответствуя действительности, это, тем не менее, характеризует настроения того времени.

Наконец, царь, видимо, готовый к подобному шагу, приглашает Витте представить свои аргументы царице и ознакомить ее с проектом манифеста. Хотя это один из тех министров, которые максимально послужили России (на внутри- и внешнеполитическом поприще), царица (а, впрочем, даже царь) относится к нему сдержанно. Что касается Александры, то для нее либеральная позиция Витте равносильна недостатку лояльности по отношению к царю, а его упорство в создании парламента представляет угрозу трону.

В конце концов, Александра, против своих убеждений, покоряется. 17/30 октября оглашается «незыблемая воля» царя: предоставить конституцию и законодательный орган (Думу — парламент), все гражданские права и т. д. Конец самодержавия. И одновременно начало тревожных лет, в которые Александра, невзирая на конституцию, борется за то, чтобы сохранить и передать Алексею трон «в неприкосновенности».

В этот день швейцарец Пьер Жильяр, учитель французского языка, занимается со старшими дочерьми царицы. Александра взяла себе за правило присутствовать на всех уроках, так как с ней самой в детстве по указанию королевы Виктории занятия проводили только в присутствии одной из гувернанток. Позднее Жильяр описывает состояние Александры в тот исторический день, когда было принято решение о предоставлении парламента:

«Императрица заняла в этот день место в кресле подле окна; она сразу же произвела на меня впечатление отсутствующей и озабоченной; ее лицо, вопреки желанию, выдавало волнение души. Она делала видимые усилия, чтобы обратить свое внимание в нашу сторону, но вскоре впала в тягостную задумчивость, которая ее целиком поглотила. Ее вышивание покоилось на коленях.

Обыкновенно, по окончании часа я закрывал книгу и ожидал, пока Императрица не встанет и не отпустит меня. Но на этот раз она до того погрузилась в созерцание, что, несмотря на молчание, которое означало конец наших занятий, она не сделала никакого движения. Минуты шли, дети выражали нетерпение; я раскрыл свою книгу и возобновил чтение. Лишь через четверть часа одна из Великих княжон подошла к матери и вернула ее к сознанию действительности…»

Для Александры существование парламента глубокое оскорбление неприкосновенного, по ее мнению, всемогущества царя. И с этого момента она будет бороться не только за сохранение жизни Алексея, но и по возможности сдерживать влияние Думы, пытаясь максимально сохранить за царем право принятия решений.

Царь, напротив, смотрит в будущее спокойно. После поражения от Японии его правительство выдержало еще один, более крупный внутриполитический кризис. Волнения, забастовки, демонстрации, потрясавшие страну между 1904 и 1906 гг., постепенно улеглись. Их закулисная сторона известна царю; между прочим, устранить причины он хочет именно с помощью созданного парламента. Возвращающиеся с Дальнего Востока генералы доложили ему, что уже после первых поражений на позициях стали появляться агитаторы, финансируемые порой Японией, и настраивать солдат против правительства; подобным же образом велась агитация и среди экипажей Черноморского флота. Конституцией, которую желало большинство населения страны, царь надолго теперь лишал силы революционную пропаганду.