Александрийский Мусей от Птолемеев до Октавиана Августа

Фрейзер говорит и о культуре массовых зрелищ, связанных с религиозными церемониями и организуемых, по заказу царей, служителями Мусея. Охватываемое Мусеем пространство, таким образом, переходит границы священного участка и распространяется на всю городскую среду. Восстанавливая облик города, Фрейзер учитывает все прежние реконструкции, при этом он склонен видеть Мусей ближе к морю и рядом с Библиотекой. Его собственная реконструкция, базирующаяся на результатах раскопок, которые были получены к началу 1970-х, сохраняла актуальность в течение двух десятилетий, после чего новые археологические открытия заставили ещё раз пересмотреть сложившиеся представления.

После двух арабо-израильских войн, Шестидневной (1967) и Судного Дня (1973), Египет, покрыв себя в глазах арабских радикалов позором Кемп-Дэвидских соглашений, сделал резкий поворот от социализма к капитализму, и хотя польские археологи продолжали работать в стране, ведущая роль переходит к западным специалистам.

С самого начала 1990-х Александрия начала стремительно преображаться, застраиваясь стеклобетонными офисами, гостиницами и банками. Для их возведения стали сноситься трущобы, и археологам было разрешено работать на строительных площадках в течение пары недель между расчисткой места для строительства и закладкой фундамента.

Даже в такой спешке удалось немало сделать. Например, продолжить изучение Цезарея, дойдя, к сожалению, лишь до слоев, относящихся к IV веку от Р. Х. А непосредственно на месте строительства здания Новой Библиотеки найти фрагменты мозаичных полов птолемеевских дворцов.

Но основное внимание в эти годы было уделено изысканиям на дне Александрийской бухты.

Там пытались работать в 1930-е и в 1960-е годы, но результаты оказались малы ввиду тогдашнего несовершенства используемого водолазного снаряжения, первых аквалангов и аппаратуры для подводных съемок. В отличие от прозрачных вод остального побережья, вдоль которого город протянулся уже на сорок километров и где много прекрасных песчаных пляжей, воды бухты, опоясанной ещё при Птолемеях дамбами (главная, ведущая на Фарос, теперь стала перешейком почти километровой ширины), сильно замутнены, а дно покрыто илистыми отложениями. Порт переместился на Запад, за перешеек, поэтому бухта почти пуста; остались лишь рыбный рынок, да стоянка для прогулочных катеров и яхт возле турецкого форта Каит-Бей. Там, где в древности возвышался Александрийский Маяк.

Подводными исследованиями конца ХХ века руководили французские археологи Жан-Ив Амперер, профессионал-антиковед, выпускник Сорбонны, возглавивший учреждённый в 1990 году Центр исследований Александрии (Centre d''Etudes Alexandrines), и Франк Годдио, основатель и директор Европейского института подводной археологии (Institut Europ'een d'Arch'eologie Sous-Marine). Он, не в пример своему коллеге-гуманитарию Ампереру, изучал математику, экономику и статистику в парижской 'Ecole Nationale de la Statistique et de l'Administration 'Economique, был преуспевающим чиновником. Но любовь к подводной археологии, в конце концов, превратилась для него из увлечения в профессию.

Под водой, на глубине до пяти метров, были обнаружены колоннады, опоясывающие когда-то Царскую гавань, многочисленные изваяния сфинксов, обелиски, статуи богов и правителей, саркофаги, монеты. На затопленной территории бывшего о. Антирродос археологи вскрыли фундаменты дворца Клеопатры VII и Тимония, резиденции Марка Антония. Самыми крупными находками стали извлечённые из воды две статуи: одна – божества реки Нил, другая – царя, как сочли в начале, Птолемея I Сотера. Теперь она отождествляется с образом Птолемея XII и считается парой к статуе Исиды или Хатхор, поднятой со дна ещё в 1962 году. В облике этой богини, предположительно, увековечена Клеопатра VII. Обе многометровые фигуры стояли у подножья Александрийского Маяка, фундаменты которого также выявили под водой, восточнее турецкого форта.

Больше всего удивил тот факт, что все артефакты, как скульптура, так и фрагменты зданий, были исполнены в совершенно египетской манере. Смущение, охватившее учёный мир, Ж. – И. Амперер выразил примерно так: он и его помощники ожидали открыть греческий город с египетскими вкраплениями, но обнаружили египетский город с вкраплениями греческой архитектуры[58]. Та же мысль стала лейтмотивом итоговой монографии, предназначенной не только специалистам, но и всем, кто имеет интерес к античности. Уже её название отражало остроту нового восприятия: Alexandrie red'ecouverte (Александрия, открытая заново). Сразу же переведённая на английский, книга стала археологическим бестселлером[59]. На её обложке читателю, для большей убедительности, показали гибридные колонны и фигуры ранее открытого в катакомбах Ком эль-Шохафа подземного зала, где, по преданию, были захоронены жертвы репрессий императора Каракаллы.