Александрийское звено

Ступая на цыпочках, Стефани вернулась в нишу. Прежде чем хозяин дома и ее бывшая израильская подруга перестанут совокупляться на втором этаже, ей было необходимо найти тайник Дейли. Она надеялась, что любовники не станут торопиться.

Кассиопея уже производила бесшумный обыск.

– Мой агент сообщала, что Дейли использовал флэш-карты со своим ноутбуком, но никогда не оставлял их в письменном столе и не выносил из дома. Обычно он отправлял ее в спальню и говорил, что скоро придет.

Ее слова звучали почти бесшумно, как дыхание.

– Мы здорово рискуем, оставаясь здесь.

Стефани замерла, прислушалась, а затем сказала:

– Судя по звукам, они все еще заняты.

Кассиопея умело вскрыла ящики письменного стола и принялась исследовать их, ища возможные потайные отделения, но Стефани сомневалась в том, что ей удастся что-нибудь найти. Это было бы слишком просто. Она скользнула глазами по книжным полкам, и ее взгляд остановился на одном из политологических сочинений – сравнительно тонкой темно-серой книжке с синими буквами на корешке.

«Жесткая подача» Криса Мэттьюза.

Ей вспомнилась фраза Дейли, которую тот произнес, рассказывая Грину историю, произошедшую с автором этой книги на банкете, и хвастаясь своим назначением на пост главы группы «Магеллан». Он тогда сказал: «Власть – это то, что ты держишь в руках».

Стефани сняла книгу с полки, открыла ее и обнаружила, что последняя треть страниц склеена, в них вырезано углубление примерно в дюйм глубиной, а в нем угнездились пять флэш-карт, помеченные римскими цифрами.

– Как ты догадалась? – шепотом спросила Кассиопея.

– Меня саму это пугает. Я начинаю мыслить, как этот идиот.

Кассиопея двинулась в глубь дома, в сторону задней двери, но Стефани схватила ее за руку и указала в противоположную сторону. На лице мулатки появилось удивленное выражение. Она словно хотела спросить: «Зачем напрашиваться на неприятности?»

Они вышли в гостиную, а оттуда – в вестибюль. Зеленый огонек на панели сигнализации указывал на то, что охранная система все еще выключена. Стефани держала в руке пистолет Диксон.

– Ларри! – громко позвала Стефани.

Ответом была тишина.

– Ларри! Можно тебя на минутку?

На втором этаже послышалось шлепанье босых ног, и из спальни появился Дейли – без рубашки, но в штанах.

– У тебя новая прическа, Стефани? И одежда… Решила сменить имидж? Мне нравится. Класс.

– Специально для тебя старалась.

– Что ты здесь делаешь?

Она помахала в воздухе книгой.

– Пришла покопаться в твоих закромах.

Мальчишеское лицо Дейли исказилось от страха.

– Вот-вот, – продолжала Стефани, – пришла твоя очередь попотеть. А Диксон? – Она возвысила голос. – Я разочарована твоим выбором любовниц.

Из спальни вышла Диксон – совершенно голая, но без малейших признаков стеснения.

– Тебе конец, – сказала она.

Стефани передернула плечами.

– Это мы еще посмотрим. По крайней мере сейчас твой пистолет у меня.

Она продемонстрировала оружие.

– Что ты намерена делать? – спросил Дейли.

– Еще не решила. Кстати, у вас это давно?

– Не твое дело, – огрызнулась Диксон.

– Просто любопытно. Я прервала ваши игры лишь для того, чтобы сообщить: теперь игра заключается не только в том, что я должна от вас прятаться.

– Ты, я вижу, неплохо осведомлена, – сказал Дейли. – Кто твоя подруга?

– Кассиопея Витт, – вместо Стефани ответила Диксон.

– Я польщена тем, что вы меня знаете.

– Я обязана тебе дротиком, угодившим мне в шею.

– Не стоит благодарности.

– Возвращайтесь в постель, вы двое, – велела Стефани.

– У меня другой план, – сказала Диксон и стала спускаться по лестнице, но Стефани направила на израильтянку ее же пистолет.

– Не испытывай меня, Хизер. Я недавно стала безработной, меня пытаются арестовать, так что мне терять нечего.

Диксон остановилась, возможно, почувствовав, что теперь действительно не самый подходящий момент для того, чтобы лезть на рожон.

– В спальню, – приказала Стефани.

Диксон колебалась.

– Сейчас же!

Диксон вернулась на верхнюю ступеньку лестницы. Стефани сгребла всю одежду израильтянки, включая ее туфли.

– Ты не рискнешь преследовать нас, опасаясь публичного скандала, – сказала она, обращаясь к Дейли, – а вот она может. Это по крайней мере задержит ее.

И они ушли.

49

Вена, 18.40

Торвальдсен накинул на плечи пурпурную мантию. В дни ассамблеи это традиционное облачение были обязаны носить все члены ордена. Первое заседание было назначено на семь часов, но Торвальдсен не ожидал от него ничего интересного. Обычно в начале ассамблеи было много разговоров и мало дела. Ему не нужны были союзники для выполнения своих целей, но нравилось дружеское общение, черед которого наступал по завершении официальной части.

Гари сидел на одном из обтянутых кожей кресел с высокими спинками.

– Как я выгляжу? – шутливым тоном спросил он.

– Как король.

Парадная мантия на Торвальдсене была до колен, сшита из бархата, богато украшена золотым шитьем и девизом ордена: «Я дерзнул». Этот антураж оставался неизменным с пятнадцатого века, когда был учрежден орден Золотого Руна.