Александрин. Яд его сердца

От такого предположения её милость аж передёрнуло, как ещё себя знаком Единой не осенила. А мне вдруг нестерпимо захотелось уже сегодня выскочить замуж. Только бы скорей распрощаться с «любящим» семейством.

Я послушно кивала в такт словам матери, втайне моля богиню, чтобы эта проповедь поскорее закончилась.

Но баронессу, кажется, понесло:

— И ещё, дорогая, постарайся как-то подтолкнуть его светлость к мысли, что неплохо бы побеспокоиться и о твоих младших сёстрах. Как-никак им уже исполнилось восемнадцать.

Соланж и Лоиз горестно завздыхали, словно уже завтра их могли записать в старые девы, и только де Шалон был способен осчастливить их, вселить в юные сердца какую-никакую надежду.

— К тому же теперь мы одна семья, и его светлость не меньше меня должен заботиться о своих родственницах, — важно заметила родительница. Собиралась продолжить нести ахинею, но тут в комнату прошмыгнула Мари.

Добродушное лицо служанки осветила улыбка.

— Доброе утро, мадмуазель, — девушка присела в быстром реверансе. — Его светлость изволит завтракать вместе с вами в саду. Мне было велено помочь вам собраться.

Ну раз изволит, значит, будем завтракать.

Мама не стала задерживаться, ушла, забрав с собой, хвала Единой, и близняшек. Только поравнявшись со мной, тихонько напомнила, что отныне вся ответственность за безоблачное будущее сестёр лежит всецело на моих хрупких плечах, и я окажусь распоследней эгоисткой, если не помогу Соланж и Лоиз уже в этом году (хорошо хоть не в этом месяце) обзавестись достойными половинками. И чем родовитее и богаче, тем лучше.

Проводив родственниц взглядом, я безнадёжно вздохнула и отправилась в купальню. Превращаться из чучела в писаную красавицу.

Всё ради колдовских глаз его колдовской светлости.

Моран ждал меня в одной из многочисленных беседок парка, чьи ажурные купола виднелись из окон моей спальни. К беседке вела усыпанная щебнем дорожка. В обрамлении кустарников, по форме напоминавших сферы, она выглядела ухоженной и нарядной. На фоне зелени выделялись белоснежные статуи обнажённых девиц, стыдливо прикрывавшихся фиговыми листами.

Может, у его светлости пунктик на этот счёт, потому как картин в галереях дворца, изображавших всё тех же голых красавиц, тоже имелось немало.

То тут, то там проглядывали мраморные фонтаны, из недр которых вырывались сверкающие на солнце струйки воды, лаская слух своим журчанием.

В общем, сплошная идиллия. Повсюду, куда ни глянь, тишь да благодать. За исключением моего сердца, которое сжималось от волнения и боязни снова потеряться в присутствии Стража.

Голову даю на отсечение, он прекрасно понял, какие чувства обуревали меня этой ночью. Мессира маркиза наверняка позабавили мои переживания, которые никак не удавалось скрыть.

Ну ничего! Сегодня я буду строгой и сдержанной. Ни словом, ни взглядом не дам понять, как он на меня действует.

Самовнушение вроде бы помогло. Но только лишь до того момента, как увидела его чародейство, вальяжно развалившегося за столом в беседке.

Заслышав мои шаги, Моран поднял голову, лицо его осветилось улыбкой. Почему-то показавшейся мне опасной и хищной, словно вместо вон тех тарталеток с сыром и крема гляссе, маркиз собирался полакомиться на завтрак своей невестой.

Поднявшись, Страж сбежал по ступеням беседки, чтобы коснуться моей руки приветственным поцелуем, от которого на короткий миг предательски дрогнуло сердце.

— Чудесно выглядите, Александрин, — одарил комплиментом, глядя на меня своими гипнотическими глазами цвета мориона, в которых было так легко раствориться.

И что я там себе обещала пару минут назад?

Стряхнув наваждение, опустилась в почтительном реверансе. Изучающий взгляд Стража продолжал скользить по моему бумазейному платью, достаточно тёплому, чтобы защитить от ветра и холода. Скромный вырез наряда, отороченный кружевной лентой, подчёркивал кулон из турмалина. Что явно порадовало мессира маркиза.

Он в свою очередь тоже был одет достаточно просто, но вместе с тем элегантно. В тёмный костюм из дорогого сукна, отделанный лишь серебряным галуном и такого же цвета пуговицами. Из прорезей камзола на рукавах и талии выглядывала белоснежная батистовая рубашка, украшенная широким кружевным воротником.

— Сегодня же пришлю к вам портниху, — задумчиво проговорил де Шалон и, завершив утренний осмотр, пригласил меня в беседку.

Я вспыхнула.

По сравнению с его светлостью я, конечно, выглядела бедно. Этакая бледная моль, которой уже давно не мешало бы обновить гардероб. Вот только в том, чтобы выступать в роли куклы, которую маркиз будет наряжать, как ему вздумается, тоже приятного мало.

Пока Моран ухаживал за мной и строил из себя обходительного кавалера, я украдкой за ним наблюдала. С момента нашей встречи на балу в Тюли его светлость ничуть не изменился. По крайней мере, я его именно таким и запомнила: красивым, обаятельным, с загадочной улыбкой на устах, которая сражала всех дам без исключения, стоило тем оказаться в поле зрения де Шалона. Жаль, что улыбка эта в тот праздничный вечер предназначалась одной Серен. Как и влюблённый взгляд чёрных колдовских глаз.