Александровскiе кадеты (СИ)

— Что мне нужно, гражданочка? — человек не вынимал правой руки из кармана. — Да ничего особенного. Пришёл вам дельце предложить, выгодное.

— Не слушайте его! — Игорёк попытался обойти человека, однако тот лишь поцокал языком.

— Ай-яй-яй, как невежливо. Нехорошо так разговаривать со старшими, Игорь, плохо дед тебя воспитывает.

— Что вам надо, изложите и, если можно, побыстрее, — тон подполковника сделался обманчиво-мягким. Рука в кармане чуть шевельнулась, что-то тихо щёлкнуло.

— Как там у вас говорится? — притворно задумался человек. — Изволите ли видеть, имею честь знать, кто вы такие. Зачем вы здесь, тоже знаю. Знаю, что вам этот старик предложил. Что наплел. У него идея-фикс, прошлое изменить, чтобы революции бы нашей не случилось. Чтобы, значит, всё обратно вернуть. Царя Николашку, камарилью придворную. Помещиков и капиталистов. Мы для этого кровь проливали? Для этого сперва беляков расколошматили, а потом и фашистов разбили?.. — он говорил всё громче. — Короче, вам что нужно? — попасть к себе обратно, в своё собственное время. Я могу вас туда отправить, просто и без затей. А прошлое менять нельзя. Никто не знает, что получится, может, вообще весь мир исчезнет. Профессор, конечно, гений, но даже гений всего предусмотреть не может. Тем более — вокруг посмотрите! Жизнь-то какая, свободная, хорошая!.. Не голодает никто. У всех работа есть, да что там «есть», у каждой заводской проходной написано: «требуются»!.. Квартиры людям дают, бесплатно. В школах все учатся — бесплатно. В институтах — бесплатно. И всё это Советская наша власть народу дала!.. — он перевёл дух. — Короче, нечего вам здесь делать. Уходите к себе, уходите, откуда пришли. И я вас туда прямо отправлю. В ваше время, в ваш год. А наше время не трогайте. Не ваше оно, и не вам тут шуровать.

— А я не хочу! Не хочу обратно! — вдруг тонко вскрикнул Костик. — Я тут хочу остаться!

И выскочил вперёд.

Человек в пальто заметил сжавшуюся комочком Юльку.

— А ты что тут делаешь?! Марш домой, немедля! Мать небось с ума сходит! Ты как вообще здесь очутилась?!

И он сделал шаг, протягивая левую руку, словно намереваясь схватить девчонку за плечо. Правая оставалась в кармане.

Ирина Ивановна и подполковник, не сговариваясь, преградили ему дорогу.

— Оставьте мадемуазель Маслакову в покое, господин Никаноров.

Стали в голосе Ирины Ивановны хватило бы на добрый броненосец.

— И выньте руку из кармана. Медленно, — продолжил Две Мишени. — Нас двое. Мы вас всё равно опередим. Выньте руку и поговорим спокойно, если, конечно, вам есть что сказать.

Никаноров явно колебался. Правая его рука что-то стиснула в кармане пальто, но тут Ирина Ивановна каким-то плавным неразличимым движением отпустила ридикюль; плоский небольшой браунинг смотрел её визави в грудь.

— Видите, Сергей Сергеевич, мы тоже не безоружны, — спокойно сказала госпожа Шульц. — Поэтому давайте не будет совершать необдуманных поступков. И девочку вы тоже трогать не будете.

Никаноров тяжело усмехнулся. Вытащил руку из кармана, демонстративно вытер о полу лёгкого пальто.

— Глупые вы, — вздохнул. — Одно слово — «контра», как отец мне рассказывал. Ну да ладно. Предложение моё остаётся в силе: забирайте ребят и поедемте. Я вас всех немедля верну домой, в ваше время. Не надо вам связываться с нашим миром. Он наш, и наш только. Не слушайте старика, он совсем из ума выжил со своей ненавистью ко дню сегодняшнему. Сами посудите — ну никто ничего подобного не делал, чем обернётся — не представишь! Такие дела экспериментально не проверяются!..

— Вы угрожали ребенку, — с прежним холодом прервала Никанорова Ирина Ивановна. — Одно это заставляет усомниться в ваших словах, милостивый государь.

— Отойдите с дороги, — проговорил и Две Мишени. — И расстанемся на этом. Константин! Следуйте за нами.

— Не хочу! — взвизгнул Костя, дернулся было, и оказался перехвачен железной дланью подполковника.

Рука Никанорова нырнула было в карман, но Ирина Ивановна оказалась куда быстрее. Небольшой браунинг молча и твёрдо смотрел Сергею Сергеевичу прямо в лоб.

— Отойдите.

— Идиоты… — прошипел тот. — Проклятые глупцы… да вы хоть понимаете, что один мой звонок — и здесь будет —

— А ты всё не угомонишься, Сереженька, — в парадном, словно призрак, возник Николай Михайлович. И держал он, ни много, ни мало, но внушительную двустволку. Двенадцатого калибра, как мигом определил Федя. — Комитетом пришел пугать? «Незаконное ношение оружия», да, Сережа? А то, что они сразу же твою собственную установку конфискуют, а тебя самого — в шарашку, не думал, нет? И, кстати, на твой-то пистолетик у тебя, как, разрешение имеется?

— Наградной, — хрипло ответил Никаноров. — Послушайте, Николай Михайлович… при всех наших различиях… Вы не понимаете, что…

— Я, Сереженька, всё понимаю, — ласково сказал профессор. — Я тебе только что всё это втолковывал, забыл уже, что ли? Вот только не думал, что ты гостей моих вылавливать решишь. Сплоховал, признаю.

— Отправь их обратно, слышишь?! — Никаноров отбросил вежливость.