Александровскiе кадеты. Том 2

Таврический дворец, «штаб революции», как слышалось в коридорах Фёдору, не спал. Не спали и в городе, замершем, словно в ужасе, запершемся на все замки, но тут и там раздавались одиночные выстрелы, а кто и в кого стрелял – бог весть…

Солонов вернулся к своим, коротко, шёпотом, доложил полковнику, что слышал.

– Молодец, – похвалил Аристов. – Только… всё равно, где государь? Ведь ни отречения, ничего – был и нет его… Так не бывает.

В груди у Фёдора похолодело. Вспомнил, чем кончилась похожая история в другом времени, в другом 1918-м…

Шёпотом поделился с полковником, у того только желваки заиграли на скулах.

– Оставайся за меня, Фёдор. Пойду поспрашиваю граждан – вдруг да что выболтают…

Однако на ловца, как говорится, и зверь бежит – откуда ни возьмись на Аристова с Фёдором вывернулся холёный господин в дорогом сюртуке, с роскошно торчащими усами, в пенсне, и с совершенно седой, но не утратившей густоты шевелюрой.

– Отряд «Заря свободы»? – отрывисто бросил он. – Министр Ответственного правительства Милюков.

– Так точно, гражданин министр! – Две Мишени отточенным движением взбросил руку к козырьку.

– Отрадно видеть порядок и дисциплину, – суховато кивнул Милюков. – Массы у нас горячо поддерживают дело свободы, но вот порядка как раз несколько и не хватает…

– Делаем, что можем, гражданин министр. Кадеты наши преданы делу революции, но, как видите, отряд сохраняет твёрдую дисциплину…

– Вижу, полковник, – перебил министр. – Александр Иванович Гучков мне передали, что у вас утром будет особое задание, так?

– Так точно. Поскольку Аничков мост занимают кадетские роты нашего корпуса, мы их распропагандируем и добьёмся перехода на сторону свободы. Они сбиты с толку, гражданин министр, слепо выполняют приказания бывшего начальника корпуса…

– Вот именно, – буркнул Милюков. – Только и остаётся, что вопрошать, что это – глупость или измена?

– И то, и другое, гражданин министр, – склонил голову Две Мишени.

– Как ваши имя-отчество, полковник? Можно опустить «гражданина министра».

– Константин Сергеевич, уважаемый Павел Николаевич.

– Вы ручаетесь за своих кадет, Константин Сергеевич?

– Жизнью, – спокойно ответил Две Мишени. – Я сам пойду на переговоры. Меня они послушают. Я был ротным командиром у старшего возраста, Павел Николаевич.

Милюков вновь кивнул.

– Разрешите вопрос, гражданин министр?

– Судя по всему, что-то официальное, полковник?

– Так точно. Я уже задавал его гражданину военному министру, однако он, в силу занятости, ответить не успел…

– Что за вопрос, Константин Сергеевич?

Две Мишени бегло повторил то же, что высказал Гучкову. Что «кадет воспитывали в верности российскому престолу», что «достоверные данные о судьбе царя могут повлиять на молодые умы и склонить их к переходу на нашу сторону не только без кровопролития, но даже и с лёгкостью», и так далее и тому подобное.

Усы Милюкова встопорщились, пенсне холодно блеснуло.

– Постарайтесь, гражданин полковник, обойтись без подобных антимоний. Бывший император, насколько мне известно, бежал, скрывшись в неизвестном направлении с небольшой кучкой самых близких приверженцев, сыновьями Николаем и Михаилом. Большего вам знать не нужно. А вот многие из великих князей уже с нами. Я шёл к вам, чтобы предупредить: Временное собрание и Ответственный кабинет министров возлагают на вашу миссию большие надежды. В случае успеха старания ваши и усердие не будут забыты. Александр Иванович сейчас очень, очень заняты, но просили передать, что место товарища министра у него свободно. Никто не хочет обагрять революционные штыки кровью несчастных мальчишек. Убедите их оставить позиции – да хоть бы и просто разбежаться! – и этого уже будет достаточно. Мы готовы.

Две Мишени кивнул, вежливо улыбаясь.

– Мне всё понятно, гражданин министр. А насчёт стараний, что не будут забыты… Стараемся не для себя, для России. Как и вы, досточтимый Павел Николаевич.

Милюков кивнул.

– Прекрасные слова, полковник. Желаю вам успеха.

Повернулся, шагнул было, но всё-таки замедлился:

– А о бывшем царе не думайте.

– Но, гражданин министр, если он сумел скрыться, то наверняка постарается собрать своих приверженцев, начать военные действия…

Милюков только пренебрежительно дёрнул усом.

– Он совершенно один. Гвардейские части в большинстве своём окружены под Стрельной, Волынский полк и вовсе выступил на нашей стороне. Кто-то из завзятых монархистов, быть может, и попытается, но против них у нас достаточно сил. А германские добровольцы вскоре покинут столицу. Новая армия свободной России способна отстоять завоевания революции!

– А остальная страна? Москва?

– Остальная страна занята повседневными делами, гражданин полковник. Купец торгует, рабочий трудится, крестьянин собирается на отхожие промыслы. В Риге и Ревеле рыбачьи баркасы идут на лов, германцы не чинят нам никаких препятствий… Мы уже составили воззвание, его передают по телеграфу во все крупнейшие газеты: о земельной реформе, о политических свободах… заступаться за прогнивший режим будет просто некому.

Аристов не спорил. Выслушал всё молча, почтительно кивая.