Алексеев. Последний стратег

Добровольческая армия избрала своей базой Задонье. Здесь она неожиданно получила серьёзное пополнение. Помощь пришла со стороны прекратившего своё существование Румынского фронта. Ещё в начале своей деятельности в Новочеркасске Алексеев обращался за поддержкой к командующему этим фронтом генералу от инфантерии Д. Г. Щербачёву. Но тот не решился тогда открыто встать на сторону Белого движения, хотя войска его фронта были, по сравнению с другими фронтами, менее распропагандированными.

В конце декабря 1917 года полковник М. Г. Дроздовский стал создавать в румынском городе Яссы по собственной инициативе 1-ю отдельную бригаду русских добровольцев. Делал он это вопреки приказу штаба Румынского фронта о прекращении всех военных формирований. Дроздовский был достаточно известной фигурой - георгиевский кавалер, участник боев в Маньчжурии, командир Замосцкого пехотного полка, а потом 14-й пехотной дивизии. Поэтому на его призыв откликнулись сотни добровольцев, прежде всего из офицерской среды.

Обладатель Георгия 4-й степени за личную храбрость, Дроздовский был кумиром фронтовой офицерской молодёжи. Его бригада 26 февраля 1917 года выступила из Ясс на Дон для соединения с Добровольческой армией. Дроздовский провёл через весь юг современной Украины отряд в 667 офицеров, 370 солдат, 14 врачей, чиновников и военных священников, 12 медицинских сестёр.

Когда дроздовцы вышли к Дону, там уже началось общее восстание. Бригада после упорного боя 21 апреля выбила красноармейские части из Ростова и помогла восставшим казакам удержать столицу Новочеркасск.

Оттуда отряд Дроздовского численностью уже свыше двух тысяч добровольцев двинулся в задонские степи на соединение с Добровольческой армией. 27 мая 1918 года в станице Мечетинской состоялся парад дроздовцев. Его принимали верховный руководитель Белой армии Алексеев и командующий Деникин.

Позднее Алексеев скажет:

   — Такие командиры, как Михаил Гордеевич, - надежда Белого дела.

И действительно, Дроздовский, ставший в Белой армии командиром 3-й пехотной дивизии, образованной из его отряда, принял самое доблестное участие во 2-м Кубанском походе, в ходе которого Кубань и весь Северный Кавказ были очищены от красных войск.

В одном из боев в конце октября 1918 года под городом Ставрополем полковник Дроздовский был ранен в ногу ружейной пулей. Уже в госпитале командующий Добровольческой армией произвёл его в генерал-майоры. Скончался Дроздовский от заражения крови, был погребён в Екатеринодарском соборе. 3-я пехотная дивизия Добровольческой армии была названа именем своего первого командира. Она имела, как Алексеевская, Корниловская и Марковская, свою расцветку погон и фуражек.

При отступлении белых с Кубани гроб с прахом генерала Дроздовского, во избежание надругательства над ним, был вывезен в Крым. Местом нового, тайного захоронения стал Севастополь. Точное место погребения знали только шесть человек дроздовцев...

Генерал Деникин, став командующим Добровольческой армией, довольно скоро стал полноправным единоначальником. Алексеев, который теперь всё чаще болел, уже не был «соправителем» в белогвардейском руководстве, как это было при Корнилове. Однако личный авторитет бывшего Верховного главнокомандующего России был всё так же высок.

Деникин не умалял заслуг «зачинателя» Белого дела, верховного руководителя Добровольческой армии. Но и прекрасно понимал, что стратег Мировой войны никак не подходит к роли стратега в войне Гражданской. Поэтому Деникин решил «размежеваться» с Алексеевым в руководстве, как тот это сделал с Корниловым. Разговор состоялся в станице Мечетинской:

   — Михаил Васильевич, дела военные, подготовка армии к новым боям вынуждают меня отказаться от прямого участия в делах общественных.

   — Антон Иванович, я вас понимаю: в армии не должно быть двоевластия. Поэтому давайте поговорим как два военных человека. Я не претендую на роль главверха, и вы это, думаю, знаете. Добровольцев должен вести за собой человек более молодой. У вас безупречная фронтовая репутация. Так что вам все карты в руки.

   — Но мне хотелось бы видеть вас не только как единомышленника, но и как советчика.

   — Данное мне звание верховного руководителя Добровольческой армии обязывает к этому. Другого толкования обязанностей с моей стороны не будет.

   — Значит, мы будем, как прежде, рядом друг с другом?

   — Вне всякого сомнения, Антон Иванович. Ведь вы теперь военный вождь Добровольческой армии.

   — Благодарю, Михаил Васильевич.

   — Полно. У нас, я вижу, появились трудности?

   — Да. Вы о них знаете не хуже меня. У нас крайне тяжело складываются отношения с новым донским атаманом Красновым. Это не Каледин и не Попов.

   — Краснов сегодня ориентируется только на Германию, Ему, конечно, трудно, - немецкие войска стоят на гранит щах казачьих земель.

   — Но это не должно мешать ему помнить о том, кто был союзником России в Мировой войне.

   — Краснов, как и кубанский атаман Филимонов, стоит за казачью автономию. Но разве потерпит федерацию будущая Россия, освобождённая от власти большевиков? Разумеется, нет.