Алексеев. Последний стратег

«...Создалось положение, которое ставит действиям 4-й армии тесные границы и требует от неё решительного успеха 31 августа или 1 сентября. Если к этому времени не будет достигнуто решительного успеха, 4-я армия может стать под угрозу с юго-востока, так что дальнейшее удержание правого крыла армии, то есть группы Иосифа Фердинанда, в районе, ныне занимаемом, будет невозможным».

Можно считать, что фельдмаршал Конрад фон Гетцендорф в данном случае разгадал планы начальника штаба русского фронта. Алексеев действительно стремился помочь выйти 8-й брусиловской армии во фланг 4-й австро-венгерской армии.

Австрийский полководец приказал усилить воздушную разведку. Теперь её вели не только аэропланы-разведчики, а чуть ли не вся авиация, имевшаяся у австро-венгров в Галиции. И результаты такого массированного «осмотра» местности не заставили себя долго ждать. С воздуха было установлено, что сильная колонна русской пехоты и кавалерии с артиллерией выдвигается из Мостов-Вельки прямо на тылы армии генерала Ауффенбер га. Это были части 21-го корпуса армии генерала Рузского.

Получив такое донесение, фельдмаршал забил тревогу. Генералу Ауффенбергу посылается новая директива, но уже с самыми категоричными требованиями:

«Если вы не достигнете теперь же решительного успеха, следует отступить восточным крылом армии на Раву-Русскую, чтобы избежать поражения от противника, идущего через Мосты-Бельки».

Однако в штабе 4-й австро-венгерской армии все ожидали самой скорой победы. Начальник армейского штаба генерал Соос днём 18 августа докладывал верховному командованию:

«Если мы до конца доведём этот удар, то мы вовремя сбросим со своей шеи противника, по крайней мере, на несколько недель. Я придерживаюсь того мнения, чтобы нам оставили время до вечера следующего дня и чтобы потом 4-я армия не начинала отход, но преследовала противника необходимыми силами до окончательного разгрома, отбросив его на линию Крылов - Грубешев. К активной обороне против неприятеля, угрожающего нам с юга, можно будет приступить 2-го и 3-го».

Разъярённый таким телеграфным докладом начальника штаба 4-й армии фельдмаршал Конрад ответил ему как можно кратко:

   — Повторяю. Колонна русских войск силой до корпуса заходит в ваши тылы. Доложите, поняли ли вы меня?

Ответ из штаба 4-й австро-венгерской армии в Полевой Генеральный штаб не заставил себя ждать:

   — Для армии, одержавшей победу, появление противника на тылах не составляет большой опасности.

Фельдмаршала Конрада не зря пугало предчувствие катастрофы. Она началась с сообщений уже на следующий день, днём 19 августа.

Сперва пришло донесение о том, что правый фланг русского 19-го корпуса обойти не удалось, хотя успех здесь намечался. Наступление ударной группы эрцгерцога Петра Фердинанда в составе двух пехотных дивизий было неожиданно встречено сосредоточенным огнём русских батарей. Передовые атакующие батальоны накатились на позицию русских и попали под кинжальный огонь хорошо замаскированных пулемётов. Когда эрцгерцогу доложили о понесённых потерях, то он счёл за лучшее побыстрее отступить.

Однако на этом беды Петра Фердинанда не кончились. Русская пехота провела несколько впечатляющих контратак на неприятеля, который не только не успел, но даже и не думал окапываться.

В довершение всего командующий русской 5-й армией генерал Плеве послал во фланг австро-венграм имевшиеся у него две дивизии донских казаков - 1-ю и 5-ю с конными казачьими батареями. Всё это так подействовало на эрцгерцога Петра Фердинанда, что он приказал своей группе отойти назад на 20 километров к Замостью, опасаясь охватывающих действий казачьей конницы.

Австро-венгры попытались обойти и левый фланг 5-й армии, чтобы взять её в клещи и «сделать русским Канны». Но это было только благим пожеланием фельдмаршала Конрада фон Гетцендорфа.

Обеспокоенный накалом боев на позициях 5-й армии, начальник армейского штаба Алексеев связался по телефону с генералом от кавалерии Плеве:

   — Павел Адамович, каково на сегодня положение вашей армии?