Алексей Ботян

Ну что ж, Юрий Иванович — это не только тот человек, которому можно было верить без всяких сомнений, но и тот, на чью память вполне можно было положиться (пусть извинит нас Ирина Алексеевна, но это не смутные детские воспоминания!). Спрашивать самого Ботяна, был ли он тогда в Берлине и, в особенности, чем он там тогда занимался, было бы бесполезно, потому что он вроде бы и начинал отвечать прямо и откровенно, но потом вдруг ужом уходил от ответа. Сразу и не замечаешь, как он, говоря горячо и напористо, переводит разговор в совершенно иное русло, а так интересно было его слушать, что только потом осознаешь, что позабыл, о чём спрашивал, с чего всё начиналось. «Старая школа»: приучен о своей службе не рассказывать, но и открыто не «посылать» любопытного собеседника…

Так что обратимся к последующим делам, тем более что теперь у нас появляется воистину уникальная возможность пообщаться с коллегами и сослуживцами Алексея Николаевича, с теми людьми, с кем он тогда вместе работал, — ведь, к сожалению, то поколение фронтовиков, к которому принадлежал он сам, уже фактически ушло… А уж про тех, кто, ему подобно, воевал с первого дня, и говорить не приходится. Он, наверное, был самый «крутой», из доживших — всё-таки! — до 2020-го.

«Своих, по возрасту, друзей у него уже не осталось, — с горечью сказала нам Ирина Алексеевна уже лет десять тому назад. — Войну вспомнить не с кем…»

Кстати, Дроздов, который на восемь лет моложе Ботяна, во время Великой Отечественной войны был младшим лейтенантом, командиром взвода в противотанковой артиллерии. «Ствол долгий, а жизнь короткая» — так говорили о себе «противотанкисты». Но как-то о войне они с Алексеем Николаевичем ни разу не говорили, «боевых эпизодов» друг другу не рассказывали. Хотя, кто знает, что было при их общении наедине, без посторонних — они же и так порой общались.

Зато нам генерал Дроздов когда-то рассказал об одном маленьком, но абсолютно неизвестном «рабочем моменте», произошедшем в промежуток между этими двумя командировками Ботяна:

«Где-то в 1959 году меня один раз вызвали к руководству. Там было несколько человек, и Ботян там сидел тогда… Начали меня расспрашивать: давайте поговорим на украинском языке, а какие песни украинские вы знаете, ну и так далее… Такой вроде бы лёгкий, ни к чему не обязывающий разговор. Ко мне обратились потому, что я жил в Харькове и немного говорил по-украински. Ботян ничего не спрашивал, только смотрел на меня и внимательно слушал. Так мы посидели, побеседовали, затем мне говорят: „Ладно, иди, не подходишь!“ И я спокойно возвратился к своим делам. Только через некоторое время мне стало ясно, что меня рассматривали как человека, который мог бы принять участие в операции по ликвидации Бандеры. Но не получилось! Ботян там присутствовал как специалист, как эксперт…»

Сам Алексей Николаевич про этот случай не помнил.

«Где-то что-то было, — ответил он на наш вопрос. — Но в памяти это не очень осталось — я же в этом деле активного участия не принимал…»

Конечно, рядовой эпизод, один, очевидно, из очень многих — какой смысл хранить его в памяти? Да и вообще разведчику лишнего помнить не положено. Да и не нужно.

Можно только уточнить, что лидер ОУН Стефан Бандера был ликвидирован в октябре 1959 года. Но это нас уже мало интересует…

Итак, год 1965-й. Как раз в это время подполковники в отставке Герой Советского Союза В. А. Карасёв и П. Р. Перминов обратились к начальнику 13-го отдела генерал-майору Борису Семёновичу Иванову с ходатайством о присвоении Ботяну звания Героя Советского Союза: «Об Алёше Ботяне мы можем сказать, что он унаследовал лучшие качества, завещанные Ф. Э. Дзержинским… Теперь, в преддверии двадцатилетия со дня Победы над гитлеризмом, мы возвращаемся к мысли — не пора ли по-настоящему оценить подвиг Алексея Ботяна, присвоив ему заслуженное звание Героя Советского Союза!»

Красиво было сказано, но, к сожалению, как мы знаем, не сбылось.

Но характерно, что сейчас мы знаем о боевых подвигах Алексея Николаевича, а в то время его сослуживцы не знали абсолютно ничего!

Представление было отправлено, чтобы «залечь» в архиве почти на 50 лет (текст его, насколько нам известно, впервые был опубликован в нашей книге «Подлинная история „Майора Вихря“», изданной «Молодой гвардией» в серии «Дело №…» в 2014 году), а Ботян, не задумываясь о наградах, преспокойно поехал в 1965 году на работу в Германскую Демократическую Республику.

Напомним, что советские разведчики, действовавшие в то время на территории ГДР, работали не «по Восточной Германии», но, в тесном контакте со своими восточногерманскими коллегами, против спецслужб и агрессивных устремлений стран НАТО.

Об этой работе писал в своё время руководитель — опять-таки хочется сказать «легендарный руководитель», потому что так оно и есть! — внешнеполитической разведки ГДР, Восточной Германии, Маркус Вольф:

«В начале деятельности нашей внешнеполитической разведки советники из СССР играли значительную, если не сказать доминирующую, роль. Это положение менялось по мере „взросления“ нашей службы…