Алексей Греков

В конце 1842 года ателье И. Гутта (т. е. Грекова) и Ф. Шмидта рекламировало новый тип портрета – миниатюрные дагеротипы стоимостью 15 рублей ассигнациями. В 1843 году дагеротиписты пробовали «иллюминировать» портреты – т. е. раскрашивать их вручную, что «придает более сходства и живости портрета». Действительно, раскрашенные дагеротипы воспринимались как менее мертвые и суровые. Процесс окрашивания требовал мастерства почти ювелирного, поскольку неосторожные прикосновения могли повредить поверхность пластины. После 1843 года сообщения в «Московских ведомостях» за подписью «А. Гр.», «В. Окергиескела», «И. Гутт» пропали. Греков вскоре уехал из Москвы в Петербург и никакой информации о его дальнейшей дагеротипной практике на сегодня нет, а его товарищ Ф. Шмидт через несколько лет стал владельцем аптеки на улице Тверская.

Усовершенствования дагеротипии Грековым

Еще в самом начале своей дагеротипной деятельности, помимо экспериментов с производством камер и оборудованием художественнного кабинета, Греков озаботился сразу несколькими вопросами техники создания дагеротипов. Во-первых, его интересовал процесс изготовления пластин для съемки. Первоначально французы и их последователи делали пластины из накладного серебра, стоимость каждой оказывалась очень дорогой. Греков пытался удешевить процесс производства. Весной 1840 года добился успеха в этом – ему удалось получить прочное изображение на пластинах из более дешевых меди и латуни, которые он пробовал серебрить, задействуя гальванопластические технологии Б. С. Якоби. Когда более дешевыми оказались не только «снаряды», но и пластины, получение дагеротипов стало ощутимо доступнее, а значит, больше людей могли позволить себе заказывать и приобретать изображения.

Объявление об усовершенствованиях дагеротипной технологии, сделанных А. Ф. Грековым, во французской газете L'Écho du Monde Savant, 18 ноября 1840 г.

Также Греков пытался решить вопрос повышения прочности полученных снимков. Поначалу дагеротипы были настолько хрупкими, что стирались при прикосновении (бывали случаи, что изображение полностью исчезало через некоторое время после съемки), легко царапались. Обратившись к своим познаниям в гальванопластике, Греков попробовал нанести тонкий золотой слой на дагеротипы – чтобы закрепить рисунок. Пробовал и гальваническое серебрение медной пластинки, которое помоло уменьшить блеск, мешавший рассматриванию дагеротипов. Этими экспериментами Грекова заинтересовался француз Марен Дарбель, находившийся в то время в Москве. Он отправил образцы обработанных Грековым пластин в Париж, и в ноябре 1840 года во Французской Академии наук Доминик Араго – тот самый, который в 1839 году рассказывал об изобретении Дагера, – делал о них доклад. Следом появился ряд публикаций в прессе. 18 ноября 1940 года французская газета L'Écho du Monde Savant, освещавшая научные изобретения, написала о том, что мсье Грекову удалось сделать дагеротипные рисунки несмываемыми и что он прислал несколько пластин в качестве примера, а также о том, что он получает эти рисунки на пластинах из меди и латуни и переносит гравированные рисунки на медь, делая их утопленными или выпуклыми. Фактически очень кратко освещалось сразу три изобретения Грекова – технология укрепления изображения, опыты с использованием медных и латунных пластин для съемки и попытки изготавливать гравированные формы с дагеротипов. Последнее, по сути, является первыми опытами «полиграфического» вопроизводства дагеротипов. Примечательно, что на одной полосе с упоминанием заслуг мсье Грекова, в той же подборке, посвященной фотографии, L'Écho du Monde Savant упоминает Ипполита Физо, также придумавшего использовать золочение для укрепления дагеротипов (Физо лил «золотой» раствор на пластину, после чего подогревал ее спиртовой лампой, а затем опускал в холодную воду и высушивал на спиртовой же лампе). История распорядится так, что в будущем заслуги Физо станут широко известны, а имя Грекова надолго останется в тени.