Читаем Алексей Кулаковский полностью

Но что же нам делать, что предпринять? Предаться Америке, Японии, Китаю? Нет, — эти №№ не проходят: те нас быстро задавят в борьбе за существование, и белоглазый, и большеносый нуча, не говоря уже о даровании православной веры, гораздо ближе нам, милее и родственнее их, он такой же отсталый полудикарь, как и мы, наивный добряк, неспособный обижать нас, — (якут мог бы водить его за нос при одинаковом культурном уровне, как ему вздумается). Я говорю, конечно, о главной массе нулей, не принимая в расчет ничтожные исключения.

Перейти, что ли, согласно проекту Пекарского, на север? Нет, — и этот № плох: на севере нет земель, на которых мы могли бы существовать, — мы там погибнем очень скоро и перейдем туда не по своей воле.

Единственным рациональным средством является наша культивизация и слияние с русскими, — благо, что помесь с последними дает хорошие плоды. Культивизация была бы необходима и помимо указанных грозных признаков.

<p><emphasis>Часть вторая</emphasis></p><p>СООБРАЖЕНИЯ ОТНОСИТЕЛЬНО</p><p>КУЛЬТИВИЗАЦИИ ЯКУТИИ</p>

При сем прилагаю некоторые свои соображения относительно тех мер, которые следовало бы нам принять для поднятия своей культуры. Эти соображения мои представляют из себя только ряд вопросов, а не что-нибудь разработанное, могущее быть приложенным прямо к делу. Причина к тому простая: как знают меня мои товарищи, я не обладаю никакими знаниями. Проводя слишком беспечную и веселую юность, живя в свободной, просторной стране, зная краткость человеческого века и не предвидя по легкомыслию никакой борьбы за существование свое и ближних, — я сознательно пренебрегал специальными знаниями и игнорировал самообразованием и, вообще, знаниями. В простоте энной души я думал, что модно будет и «так» прожить свой короткий век без особенных усилий, лишь собирая разбросанные розы жизни, но… как видите, я не был прав. Раскаяние, как бывает обыкнов., опоздало. Кроме того, разработка предлагаемых вопросов едва ли посильна единичным лицам, — потому что она всецело предоставляется соединенной силе интеллигентов, патриотов и народных масс.

1Землепользование

И без переселенцев мы чувствуем недостаток земли. Но, конечно, в том неумелое наше отношение к земле более виновато, чем действительный недостаток земли: можно было бы припеваючи жить и на владеемых землях, если только хоть немножко культивировать те из них, которые требуют этого.

1) Значение большого ущерба для якутского хозяйства имеет система отгораживания покосов от летников-выгонов. При постановке изгородей (чэрдиэ, быйыт, сэлии) преследуются, кроме главной, еще другие цели: а) стремление к наименьшему протяжению их («бьсhыта сюуурдэр»), для достижения чего много покосов, удаленных один от другого, охватываются одною общею изгородью; б) стремление к наименьшей удаленности изгороди от леса, чтобы облегчить доставку материала. Такая система отгораживания страшно уменьшает площадь выгонов, так как вместе с покосами включается в общую изгородь масса промежуточных земель, могущих быть прекрасными выгонами. Площадь запертых так земель часто в несколько раз больше собственно покосов. Поэтому следует непременно изменить прежнюю систему, разрушив старые общие изгороди, выстроив на место их много мелких, захватывающих только лишь узкий круг собственно покосов.

2) Этим способом достигается, кроме указанного прямого расчета, еще другой и очень важный, — возможность обзавестись каждому хозяйству своим «отором», пользуясь вновь образовавшимися «бутэйэми».

3) Так как много хороших, годных для выгонов земель, как я сказал, запираются в общие «чэрдиэ», то выгонных мест бывает недостаточно, потому поневоле мы отводили под выгоны такие долины и алаасы, которые могли бы остаться в качестве прекрасных покосов. Следов., выходит так, что общие изгороди уменьшают пользуемую площадь не одних выгонов, но и покосов. Поэтому, после огорожения каждого обособленного покоса особой же изгородью, следует нынешние лучшие выгоны превратить в покосы. Такими путями площади как покосов, так и выгонов можно увеличить приблизительно в среднем на одну четверть против прежнего, а ведь это — огромная величина.

4) От частого и продолжительного утаптывания ограниченных выгонов скотом почва последних портится: разрыхляется, лишается способности произрастания травой и, если она была сухой, превращается в голяк («добун-хону, хара-буор, куоргэл»), а если была влажной, — делается мелко-кочковатой («ньалы-ар»); следов., такие выгоны остаются совершенно без пользы. Поэтому необходимо разгородить выгонные места на части и пользоваться ими в течение лета попеременно. Тогда почва будет «отдыхать» и приобретет вновь способность произрастать травой.

5) Нужно обязать владельцев кочковатых покосов, чтобы они расчищали кочки, если они редкие и неровны. При этом нужно предоставить им (влад.) некоторые привилегии, напр., удлинить срок пользования расчищенной землей.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
10 гениев бизнеса
10 гениев бизнеса

Люди, о которых вы прочтете в этой книге, по-разному относились к своему богатству. Одни считали приумножение своих активов чрезвычайно важным, другие, наоборот, рассматривали свои, да и чужие деньги лишь как средство для достижения иных целей. Но общим для них является то, что их имена в той или иной степени становились знаковыми. Так, например, имена Альфреда Нобеля и Павла Третьякова – это символы культурных достижений человечества (Нобелевская премия и Третьяковская галерея). Конрад Хилтон и Генри Форд дали свои имена знаменитым торговым маркам – отельной и автомобильной. Биографии именно таких людей-символов, с их особым отношением к деньгам, власти, прибыли и вообще отношением к жизни мы и постарались включить в эту книгу.

А. Ходоренко

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / О бизнесе популярно / Документальное / Финансы и бизнес