Алексей (ЛП)

Должно быть, именно так ощущается удар ножом в сердце. Тишину заполнили ее слова, смысл, стоящий за ними, когда они танцуют в этом причудливом бальном зале. Печаль промелькнула на лице Изабеллы, и Василий зарычал, угрожающе шагнув к Авроре. Я прервал его, встав перед Авророй.

“Нет”. Нет. Одно слово, но он знал, что я буду бороться с ним из-за нее. Я бы никогда никому не позволил причинить ей боль. Ни моему брату, ни моей сестре. Никому!

“ Прости, Аврора. Изабелла взяла Василия за руку и потянула его назад. — Василий, перестань вести себя как животное, — упрекнула она его своим мягким голосом.

“Сестра, все в порядке?” Я знал, что ее братья найдут дорогу сюда. В конце концов, она была их младшей сестрой.

“ Эти люди вас беспокоят? — спросил я. Уинстон зарычал, его глаза метались между Василием и мной. Он выглядел как настоящий джентльмен, хотя и был выше и массивнее, чем большинство других неженатых придурков в округе. “Я думал, мы сказали тебе держаться подальше”, - прошипел он мне с негодованием в глазах.

“ Я могу позвать охрану, ” вмешался Ройс. Эти трое уже были ее охраной, большего ей не требовалось.

“Да, я в порядке”, - заверила она их обоих. “Братья, вы помните семью Николаевых, верно?”

Руки Байрона скользнули в карманы, хотя я могла сказать, что он сжимал кулаки в своем дорогом костюме. Василий сказал мне, что ее брат взломал все системы наблюдения в замке в России. Я бы предположил, что он, вероятно, ненавидел каждого николаевца.

“ Я помню их, ” процедил Байрон сквозь зубы, едва сохраняя самообладание. “Трудно забыть мужчин, которые чуть не стоили жизни моей сестре”.

— Байрон…

Он даже не потрудился выслушать, что сказала его сестра. “Я собираюсь сказать тебе вот что, Николаев”. Я задавался вопросом, обращался ли он к Василию или ко мне, потому что его взгляд метался между нами двумя. “Опять трахаешься с моей сестрой”, - он посмотрел на меня, и я получил свой ответ. Угроза была в основном направлена на меня. “… Я разорву твою семью на части. И я не делаю пустых гребаных угроз”.

Да, Эшфорды были такими же дикарями, как и мужчины в нашем мире. Просто они лучше это скрывали.

“Я выпью за это”, - вмешался Уинстон, его порочная улыбка соответствовала выражению его глаз. Конечно, он никогда не сравнится с жестокостью Николаева. Хотя я подозревал, что он был близок к этому.

Байрон повернулся к сестре, и его взгляд мгновенно смягчился.

“Я хочу познакомить вас с Кристоффом Болдуином”, - продолжил он, игнорируя нас. Не то чтобы я могла винить его. Вероятно, для него было невозможно видеть нас и не думать о брате, которого мы ему стоили. Или о брате, которого я стоила ему. Я был уверен, что к этому времени Аврора уже рассказала братьям о своих находках. — Я рассказывала тебе о нем.

Я стиснул зубы. Я бы потерял самообладание, и это было бы плохо для всех в этой комнате. Мое. Никто не смеет прикасаться к тому, что принадлежит мне. Эти слова гудели у меня в голове, и мне захотелось разбить лицо ее брата о мраморный пол.

“ Нет. ” Единственное слово рассекло воздух, как удар хлыста. Глаза ее брата метнулись в мою сторону, в них таился темный вызов. Он хотел драки, и я был более чем счастлив дать ему ее. “Аврора моя, и никто не тронет то, что принадлежит мне”, - прорычал я. “Я даже ненавижу, когда люди смотрят на то, что принадлежит мне. Только тронь ее, и я убью тебя.

Угроза была явной, грубой и неукротимой.

За исключением того, что под всем этим я почувствовала свою собственную панику.

Глава Сороковая

АВРОРА

A

меня захлестнул прилив адреналина от открытого заявления Алексея. Это было неумно, но я никогда и не заявляла об этом. Не тогда, когда дело касалось его. Последовало неловкое молчание, властная тьма Алексея окружила всех нас.

Это было извращенно. И все же что-то в нем воспламенило меня. Последние два месяца я чувствовала себя зомби. Я не жила, а просто существовала. С тех пор как я встретила его, он каким-то образом стал таким же важным, как мои конечности или мое сердце.

И, конечно, было открытие Кингстона, который рассказал мне, что Алексей сделал для него. За последнее десятилетие они сблизились, как братья. Я осознал, как сильно Алексей помог Кингстону исцелиться. Мой Кингстон больше не был милым маленьким мальчиком. Он был жестким, безжалостным, но и хорошим. И самое главное, он был жив.

Он не был готов выйти и заявить о себе. Он пообещал, что мы расскажем нашим братьям. Вместе. Вчера я вернулась из Португалии, едва оторвавшись от него. Испугался, что не увижу его еще двадцать лет. Больше всего на свете я хотел рассказать своим братьям о Кингстоне. Но мы с Кингстоном договорились, что расскажем им вместе. Через неделю.