Алексей Петров

Задыхаясь вокруг него, двигаюсь быстрее, мое тело воспламеняется. Его хватка на моей шее усиливается, и он стонет от удовольствия. Мое тело извергается, когда я кричу рядом с ним.

Поднимая взгляд, теряюсь в темных прищуренных глазах, которые впиваются в мои. Его губы слегка приоткрываются, голова склоняется набок. Я чувствую, как по бедрам стекает влага, когда замедляю свои прыжки.

— Моя очередь, Кодак. Ты собираешься проглотить меня, как хорошая девочка?

Прежде чем успеваю ответить, его член напрягается у меня во рту, когда горячая сперма стекает в мое горло. Его хватка в моих волосах крепче, он тянет меня вперед, полностью заполняя мой рот. Я продолжаю сосать, глотая все, что он предлагает, наслаждаясь вкусом, когда он стонет надо мной.

Его рука скользит по моей щеке, и я отдаюсь нежной ласке.

— Моя девочка.

Сердце трепещет в груди, замирая на мгновение, когда он помогает мне подняться на ноги. На трясущихся ногах я прислоняюсь к столешнице, чувствуя боль от ударов, которым подверглось мое тело.

— Давай, приведем тебя в порядок.

У меня звенит в ушах, усталость щиплет глаза, но, несмотря на все это, его голос эхом отдается в моей голове. Два простых слова, от которых я чувствую себя легкой как облако. Свободной, как птица, даже несмотря на то, что я застряла в этих четырех стенах. Два слова, которые так сильно подействовали на меня, что я забыла обо всем, что происходит в городе под нами.

Моя девочка.

Пар поднимается вокруг нас, вода стекает по ее обнаженному телу.

Я лью гель для душа прямо на ее грудь, наблюдая, как кремовая жидкость стекает между грудей. Не должен ревновать к мылу, но, черт, как бы я хотел, чтобы это была моя сперма, стекающая по ней. Ее тело истощено, пока я смываю следы дня, убирая доказательства того, что только что до боли трахал ее здесь, в нескольких шагах от меня.

— Давай, d'yavolenok… открой глаза.

— Но я так устала, — мурлычет она, прижавшись к моей груди, пока смываю пену с ее спины. — Слышу, как моя кровать зовет меня по имени.

Я смеюсь, уткнувшись в ее волосы, и беру душевую лейку, чтобы смыть остатки пены. Маленькая рука прижимается к моей мокрой груди, она пытается удержаться на ногах. Мягкие морщины появляются на кончиках ее пальцев, которые долгое время были под водой.

Протягиваю руку за дверь, беру полотенце и заворачиваю ее, как новорожденную.

Подхватываю на руки и несу в спальню, оставляя за собой мокрые следы. Она тихо стонет, когда опускаю ее на кровать, наблюдая, как она словно растворяется на мягком матрасе, как будто тот был сделан специально для нее.

Я натягиваю одеяло на ее плечи. Она устраивается поудобнее, даже не открывая глаз. Она выглядит прекрасно, лежа здесь. Вся моя.

Я хочу только одного — лечь рядом, притянуть ее к себе, но слышу, как мой компьютер издает сигнал, меня ждет работа.

Тихо закрыв дверь за собой, я возвращаюсь к своему столу.

Ветер воет, и окно скрипит в знак протеста. Мелкие капли равномерно барабанят по оконному стеклу. Глядя в окно, замечаю, что снег начинает таять. Небольшая впадина ведет от двери к воротам. С правильной обувью легко добраться до города и покончить со всем этим.

— Черт, — шепчу я.

Если снег растает, значит, она уедет.

Мне не по себе от этого чувства. Я не хочу, чтобы она уходила так скоро. Если только удастся убедить ее остаться до тех пор, пока мне не придется уезжать домой. Но каковы шансы, что я с радостью оставлю ее здесь?

Отогнав эти мысли на задний план, откидываюсь на спинку кресла и наверстываю все, что пропустил.

У моих братьев, кажется, все идет хорошо, становится на свои места, как и должно быть. Но маленькая красная точка на втором мониторе продолжает дразнить меня, мигая на экране.

Мне нужно, чтобы этот ублюдок умер.

Чем дольше я тяну с его убийством, тем больше у него шансов привлечь своих людей и загнать меня в угол. Мне нужно взять верх, добраться до него раньше, чем он доберется до меня. Или, что хуже, до Кодак.

Если погода продолжит улучшаться такими темпами, есть шанс, что я смогу незаметно выйти, найти его и вернуться, пока она еще спит.

Соглашаясь с этой идеей, хватаю свои ботинки с металлическими носками и направляюсь вниз.

Я вытаскиваю полностью черный наряд из маленького шкафа и надеваю его, дополняя черным пальто.

Нет ничего, что я ненавижу больше, чем погоду в декабре.

Прежде чем надеть ботинки, украдкой заглядываю в спальню. Она все еще крепко спит, лежит в том же положении, в котором ее оставил, тихо посапывая.

— Пожалуйста, продолжай спать. Я скоро вернусь, детка, — шепчу ей, прежде чем вернуться за своими ботинками.

Взяв ключи со столика у двери, выбираю грузовик, припаркованный в гараже. У меня нет времени чистить снег с того, что стоит сзади. Дело должно быть сделано быстро.

Двигатель оживает, кабина медленно начинает прогреваться. Протерев окно рукавом, я очищаю конденсат, позволяя видеть достаточно для того, чтобы спуститься по извилистой дороге.

В последний раз оглядываюсь на тихий дом, тяжело вздыхаю. Не хочу оставлять ее, но теперь, когда снег начинает таять, мы здесь стали легкой добычей.