Алексей Щусев. Архитектор № 1

Многих кормил он с руки, но разве кто-то из них вступился за него в 1937 году? Продали не за грош. Кстати, Щусев тогда в ответ на предложение «признать свою вину и покаяться», возразил, что он «не безгрешен, во многом мог бы каяться, но признать, что украл пиджак у голого, не может».

Когда задумываешься о сути отношений Щусева и его помощников, на ум невольно приходит история о том, как к Рубенсу пришли его ученики, заявив, что он фактически использует их труд, получая взамен и славу, и почет, и деньги. Они, дескать, пишут огромные полотна, а Рубенс ставит лишь свою подпись, этим и ограничивая свое участие в творческом процессе. Великий художник ответил: «Хорошо, с завтрашнего дня Вы можете ставить на картинах свои подписи».

Но не прошло и недели, как Рубенс вынужден был вновь встретиться с учениками — они не смогли продать не одной своей картины и стали упрашивать его забыть все разногласия и работать как прежде. Вот сколько стоила подпись мастера и какими были отношения.

У талантливых людей тщеславие и Божий дар нередко идут рука об руку. А у Щусева было чрезмерно развито тщеславие, еще с детства. Учившийся у него Ян Болеславович Чаплинский, передавал рассказ своего учителя, неизменно им повторявшийся: «Когда я работал с натуры, был окружен ребятами. „Вот это настоящий художник“, — говорили они. Он был очень доволен этой похвалой»[312].

А как сказывалось такое интенсивное использование помощников на качестве работы? Мы специально приведем два диаметрально противоположных свидетельства современников: «К сожалению, как всегда, когда Щусев работает с большой долей участия своих молодых товарищей и не имеет возможности собственными руками и притом многократно варьируя рисовать архитектуру проектируемых им зданий, результаты не могут нас удовлетворять в полной мере»[313]. Иными словами — слишком частое и большое использование помощников вредило щусевским проектам.

А вот совершенно иное мнение, говорящее о том, что помощники Щусева в отсутствие своего мастера не могли полностью воплотить его замысел. Речь идет об окончании строительства станции метро «Комсомольская»: «Они (соавторы и помощники. — А. В.) бережно отнеслись к замыслу А. В. Щусева, стремясь во всем сохранить хорошо знакомый им почерк зодчего и воплотить его предначертания вплоть до деталей. Но в этом стремлении они оставались скованными унаследованным проектом, не решаясь развивать его дальше и вносить поправки в отдельные его части. Они не добились также того высокого качества строительно-отделочных работ, которое характерно для сооружений, возведенных под непосредственным руководством А. В. Щусева»[314].

Сам же Щусев говорил: «Архитектор все равно что полководец, который распоряжается и танками, и артиллерией, он как дирижер оркестра. Если вы не успеваете — пригласите себе помощника, но чтобы все было сделано».

Но история все расставила по своим местам — и сегодня, когда читаешь о творчестве того или иного архитектора, чья молодость пришлась на 1920–1940-е годы, то сам факт работы у Щусева отмечается как значительная веха в биографии.

«Вечный стахановец» Щусев основывает Музей русской архитектуры

Мечту об основании музея архитектуры Щусев лелеял всю жизнь. Он высказывался на эту тему и до 1917 года, и после, когда, казалось бы, возможностей для организации подобного учреждения появилось предостаточно. В самом деле — есть же Третьяковская галерея, концентрирующая в своих коллекциях лучшие произведения изобразительного искусства, так почему же не создать свой музей и для архитектуры?

В 1919 году Щусев опубликовал в «Известиях» статью «Строительство музеев архитектуры», а его же публикация 1935 года в «Архитектурной газете» называлась «Музей повысит мастерство (каким должен быть музей архитектуры)». К этому времени в Донском монастыре уже существовал ведомственный музей при Всесоюзной академии архитектуры, куда свозились детали разрушаемых в Москве памятников русского зодчества — храма Христа Спасителя, Триумфальной арки, Сухаревой башни. Щусев консультировал этот музей, открытый, главным образом, для специалистов.

Масштаб разрушений, вызванных Великой Отечественной войной, обозначил жизненную необходимость в расширении деятельности по изучению архитектурного наследия, благодаря чему Щусеву удалось воплотить в жизнь свою многолетнюю идею о создании полноценного музея, открытого для всех желающих. Он же и стал первым директором вновь образованного Музея русской архитектуры, и по сей день располагающегося на Воздвиженке. Удивительно откуда у Щусева брались на все силы и время, не зря в дружеских беседах иногда он называл себя «вечным стахановцем».