Алексей Щусев. Архитектор № 1

Согласно директиве правительства, мавзолей должен был строиться исключительно из советских материалов. Красный гранит добывался на Украине в окрестностях Житомира из совершенно неразработанных карьеров, которые издавна славились также замечательными ломками черного лабрадора с синими прожилками и серого лабрадора со светлыми блестками. Из карельского красного порфира сделана плита, завершающая мавзолей, установленная на колоннах из разнообразных гранитных пород, доставлявшихся из всех братских республик Союза. Вместе с уполномоченным представителем строительной комиссии инженером К. С. Наджаровым мне пришлось объехать все каменные ломки на Волыни, наладить разработку, распиловку камня и отправку его в Москву. Шлифовка и полировка камня производилась непосредственно на Красной площади на усовершенствованных автоматических дисковых станках… Подъем, который я испытал на этой работе, является самым сильным творческим переживанием за всю мою жизнь. Построить такое монументальное сооружение за 14 месяцев, постоянно сотрудничать с крупнейшими специалистами, обдумывая каждую деталь, — для меня это — поистине прекрасная эпопея моей архитектурной жизни».

За создание мавзолея зодчий удостоился почетного звания «Заслуженный архитектор СССР», Москва же получила один из своих символов, который и по сей день отличают убедительная масштабность, лаконичность, простота форм и четкость пропорций, «связавших его простыми отношениями с площадью и окружающими ее сооружениями».

Впоследствии мавзолей неоднократно реконструировался, здание дополнилось главной трибуной, на которую и поднимались руководители партии и правительства. Москвичи-острословы в связи с этим окрестили мавзолей как «пятнадцать человек на сундук мертвеца», что и говорить, авторам этого выражения не откажешь в остроумии.

А вот следующего внешнего вмешательства в свое детище Щусев уже не увидел — в 1953 году мавзолей принял под свои своды еще одного усопшего вождя — Сталина, тем более, что внутренняя площадь это позволяла. Щусев будто предвидел в 1930 году, что мавзолей в качестве погребального сооружения будет иметь в дальнейшем определенные перспективы.

С Щусевым, загруженным все эти годы и массой других заказов, работало немало помощников, среди них были архитекторы Андрей Снигарев и Исидор Француз, инженеры Л. Н. Бернадский и И. В. Певзнер. Естественно, что и в этом случае, как и с гостиницей «Москва», возникли претензии ряда сотрудников на авторство. Так, например, многолетний помощник зодчего Никифор Тамонькин приписывал себе главную заслугу в разработке образа мавзолея. При этом он вновь ссылался на дворянское происхождение Щусева, которое якобы позволило ему обвести вокруг пальца бедного крестьянского сына Тамонькина.

В последнее время все активнее стали называться и другие претенденты на авторство. Так, историк архитектуры Алексей Клименко рассказывает: «Что касается мавзолея как сооружения, то это, безусловно, памятник архитектуры. И не только потому, что у него замечательные авторы, но и потому, что это пример малой формы огромного монументального масштаба. Это небольшое здание держит пространство Красной площади, замечательное пространство, держит поперечную ось, которая все равно ощущается, несмотря на то, что памятник Минину и Пожарскому, который стоял посередине на этой оси у середины торговых рядов, известных всем как ГУМ, переехал тем не менее это очень значимое произведение архитектуры. И в таком качестве оно и знаменито для тех, кто понимает в языке, в искусстве архитектуры.